Доктор Анна Стригунова ни на минуту не забывала об опасности подопытных. После увольнения зарплата стала меньше, а ночи - спокойнее. Пока один из ее "пациентов" не сбежал, чтобы воплотить свои угрозы в жизнь. И ад сорвался с цепи.
– Помоги…
Негромкий голос заставил вздрогнуть.
Антон отвлекся от показателей на мониторе, посмотрел сквозь стекло на существо внутри куба. Взгляд гуманоида пробрал до дрожи.
– Помоги...
– Вы мне? – глупо переспросил Антон.
Сомневаться не приходилось: подопытный действительно пошел на контакт. Не с кем-то из опытных ученых с коллекцией развешанных по стенам дипломов, а с ним, вчерашним выпускником, взятым в лабораторию по знакомству на должность ассистента третьего помощника…
…глаза у него были больные. И очень усталые. Поза, в которой он сидел, свидетельствовала скорее о смирении, чем агрессии: на полу в углу, плечи ссутулены, ноги вытянуты и слегка разведены, руки на коленях. Едва ли он походил на кровожадного монстра, какими бистов описывали на лекции.
– Холодно… – выдохнуло существо облачко пара.
В кубах поддерживали отрицательную температуру, а тонкая роба совсем не грела.
– Ваша терморегуляция должна справляться, – пробормотал Антон озадаченно. С сомнением изучил данные на экране. – Хотя сердцебиение замедлено...
– Это ошибка, – прошептал бист. – Я не... не могу больше. Пожалуйста...
Антон заволновался. Угробить ценный образец ни в коем случае нельзя, он стоит раз в десять дороже жизни самого Антона. Никто не станет слушать оправданий, если к приходу профессоров существо околеет.
Бист подтянул колени к груди. Поведение до боли напоминало человеческое, у Антона даже в груди заныло. И жалко его, и за себя страшно, и предпринимать что-то без одобрения начальства слишком рискованно.
– Послушайте, я позвоню своей старшей, – пообещал неуверенно. – Спрошу, что можно сделать... Потерпите немного, ладно? Я быстро.
Он развернулся, быстрым шагом пересекая пустое пространство. В голове порхала стайка бессвязных мыслей, но и они подло улетучились, когда за углом обнаружилась куратор. Она стояла неподалеку и наверняка слышала всю беседу.
– В-вот, – выдавил Антон, заикаясь от волнения. – Он сказал...
– Вы читали правила нахождения на объекте, прежде чем подписать договор? – перебила женщина.
– Конечно, я...
– Тогда вам известны, – снова не дала ему договорить, – требования к поведению сотрудников режимного объекта?
– Конечно, Анна Сергеевна, я только...
– Нарушили регламент обращения с подопытными и не выполнили работу, ради которой вас наняли. Я вижу данные по двум экземплярам. Где третий?
– Я немедленно продолжу обход, – сдался парень. – Простите, что подвел вас.
Анна холодно кивнула.
– Идите, стажер. Знайте, запись об этом инциденте появится в вашем личном деле.
Он помедлила, давая Антону скрыться за двойными металлическими дверьми, прежде чем подошла к кубу.
– К чему этот спектакль?
*
Он стоял по ту сторону, опираясь на стекло ладонями. Высокий, мощный, сообразительный и смертельно опасный. У него не было имени, только номер и условное наименование, но после месяцев работы с ним и сотней-другой угроз вкупе с изощренными описаниями пыток, я панибратски звала его Рош. Право, зачем оставаться профессионально бесстрастной с тем, кто при каждой встрече словесно смакует твою смерть?
– Он поверил мне, – довольно сказал бист. – Сопереживал.
– Ты многому научился, – согласилась. – Но зачем тебе сочувствие человека?
– Людей слишком много. Приходится это учитывать.
Я кивнула, признавая его логику.
– Ты умен, – озвучила свои мысли. – Единственное, что тебя сдерживает, – куб.
– Ненадолго, – шепнул он, от удовольствия прикрыв глаза. – Подожди еще немного, Анечка…
Хотела бы я, чтобы ласковое обращение в контрасте со словами не трогали меня, но он подцепил это обращение буквально несколько дней как, и я еще дергалась.
– Мы и так постоянно вместе, – вздохнула, припомнив расписание. – Не надоела?
– Ты являешься мне в фантазиях, – признался он, щурясь. – Твое сердце продолжит биться по инерции, когда я…
– Вырвешь его голыми руками, да-да, – отмахнулась я: сегодня он не был оригинально. – Пожалуй, если бы ты переключился на горизонтальную плоскость, я впечатлилась бы сильнее.
Он склонил голову к плечу.
– Горизонтальную плоскость?
– Секс, – расшифровала на автомате: когда-то обучить бистов языку было первоочередной задачей. – Плотское влечение.