Я печально усмехнулась и направилась к выходу из комнаты. Всю дорогу до первого этажа мне было страшно. Страшно оттого, что я собираюсь сделать и оттого, кем я стану, если у меня получится. Я не хотела, не хотела этого. Так горько, так больно становиться кем-то, кем ты не хочешь быть, но быть обязан.

Я прислонилась к стене и пару раз глубоко вдохнула, а затем выдохнула. Я должна, у меня нет пути назад. Это просто игра, Белла, просто игра, просто школьная постановка, в школе, которую ты никогда не окончишь. Не думай об этом, просто иди и изобрази из себя кого-то, кого ты видела в кино, или на улице. Иди, Белла, иди.

Оторвавшись от стены, я приняла самую надменную позу, какую только могла себе вообразить. Я нахмурилась, не слишком сильно, чтобы не казаться печальной и обиженной, а так, чтобы выглядеть крайне серьезной и так, словно тому, кто перейдет мне дорогу, может не поздоровиться.

Десяток шагов и я подошла к стойке секретарши. Она тоже человек, это хорошо: так будет проще. Она чуть привстала со стула и приветливо мне улыбнулась. Я же вместо обычной для меня ответной улыбки окинула ее строгим взглядом с головы до ног. Я старалась смотреть на нее, словно она в десяток раз хуже, словно она – никто.

Это было невероятно тяжело. В каждую следующую секунду мне хотелось скромно улыбнуться, привычно сгорбиться и вообще – извиниться. Но я была вынуждена контролировать каждую свою мышцу, каждую клеточку тела, чтобы они, не дай Бог, не подвели меня.

Это было больно и физически, и морально.

– Чем могу помочь? – чуть удивленно, но неизменно вежливо спросила она по-английски.

– Мне нужно снотворное. Быстро, - медленно, но довольно отчетливо произнесла я, задирая нос и пытаясь удержать на лице маску презрения.

Я старалась говорить по делу и без подробностей, а то мало ли, какую ерунду я могу сморозить?

– Мисс, у меня нет лекарств, но они есть в кладовой, я должна отдать распоряжения, придется подождать немного, - засуетилась она.

– Поторопитесь, - я сверкнула глазами и зачем-то ядовито добавила, - милочка.

Как высокомерно, как презрительно, и как же мне противно от этого! На блестящей столешнице отразилось мое перекошенное недовольное лицо, увидев которое, я с отвращением отвернулась.

Девушка на секунду замерла, а потом задвигалась в ускоренном темпе. Конечно, она знала о моем предстоящем обращении и не захотела со мной связываться. Она боялась того, кем я стану…

И я боюсь.

Что, если маска прирастет к моей коже, кем я тогда буду?

Спустя минут двадцать, выпив добытое снотворное и укрывшись пледом, я покорно ждала, когда средство подействует, и я усну, наконец.

Я с горечью и болью думала о том, что я сделала и как я себя вела. Это было отвратительно и… так просто. Легче легкого, всего-то – быть заносчивой злобной стервой. Но я не хотела становиться жестокой, становиться грубой, хамкой. Это было мерзко, совсем на меня не похоже и меня тошнило от самой себя. Я заплакала, уткнувшись лицом в подушку. Это вот такой я должна стать, чтоб меня уважали? Вот такими должны быть все Вольтури, чтобы выжить и удержать власть?

А что, если не я одна такая, если они такие все: Деметрий, Амелия, которая Виктория, садистка Джейн, кровожадный Кай, коварный Аро? Как жить, зная, что каждый из них – все еще человек, где-то там, в глубине души? Как ненавидеть их, как их в чем-то винить, если я сама скоро стану такой? Я больше не имею права думать о них плохо: моя маска появилась лишь раз, а у каждого из них – уже приросла, но так ли это важно, если у нас один путь - дорога в бездушное существо, которое признается в своей слабости лишь наедине с самим собой?

Ну почему, почему в моей жизни сложилось все так? Неужели выхода нет?

Ядовитые слёзы отчаянья и ненависти душили меня до тех пор, пока сон меня не сморил.

*

После долгого молчания, в период которого каждый из нас размышлял о своем, она подошла ко мне спереди, наклонилась, легко подцепила пальчиком мой подбородок и заставила посмотреть ей в глаза.

– А все-таки, Деметрий, - лукаво подмигнула она, - зачем ты ее поцеловал?

Я негрубо отбросил тоненькую женскую руку и отвернулся к окну, а она, ничуть не обидевшись, громко рассмеялась.

Амелия.

Стерва.

Всепонимающая, проницательная стерва.

Всепонимающая, проницательная стерва.

Комментарий к Глава 6. “Жестокая правда”.

Вот такие дела. Надеюсь, вам понравилось.

Попытка Беллы выглядеть холодной и крутой выглядит немного наивно и картонно… но кто ждет от бедняжки, что у нее идеально получится с первого раза, ведь так?

========== Глава 7. “Решения”. ==========

*

Время, отпущенное мне на размышление, шло быстро. Неотвратимость приближалась. Я понимала, разумеется, что теперь, приоткрыв для себя завесу правды, я не смогу отступить, сделать шаг назад и продолжить жить так, словно ничего не случалось. Мне хотелось верить Деметрию и Амелии, хотелось, чтобы они научили меня премудростям вампирского мира и, кхм, скажем так, основам выживания в нем, но всегда оставалось какое-то «но». На данный момент я просто задавалась вопросом: а могу ли я доверять им? Могу ли я себе позволить это доверие?