Я почти дошел до «Дома в камышах», когда услышал позади звук торопливых шагов. Оглянулся, собираясь пожелать доброй ночи запоздавшему гуляке, – но за спиной никого не было. Тем не менее, шаги приблизились, и сильный толчок почти отбросил меня с дороги. Хранитель, доселе мирно спавший внутри, вывалился в реальность, недоуменно озираясь. Ритм шагов изменился на более частый и вскоре затих, а мы с Сию застыли в растерянности. Я настроил зрение на восприятие энергий изнанки, но не заметил ни их следа, ни малейших колебаний эфира.

– Что это было? – Хранитель молчал, пристально всматриваясь в сторону, куда скрылся неизвестный объект, и сыпал алыми искрами. – Ладно, дружок, – поднял я его на руки, – пошли домой.

Учитель Доо нашелся в галерее центрального внутреннего двора. Освещенный ярким светильником, стоящим подле уютного кресла, он наслаждался вином и поэзией Книги Пяти Благословений, край свитка которой мягко ложился к его ногам, покоящимся на низкой скамеечке.

– Что с вами стряслось? – поднял он на нас глаза. – Да отпусти ты Сию! Что его так разозлило?

Я с удивлением понял, что учитель прав – Хранитель действительно был зол как собака. Я его таким никогда не видел: желтые глаза вспыхивали красным огнем, серая шерсть стояла дыбом, выпущенные когти устрашающих размеров и остроты не желали прятаться в подушечки лап. Он зашипел, выгнул спину... и молнией метнулся в сад.

– Пусть прогуляется, ему полезно сбросить раздражение, – наставник с удовольствием сделал глоток из незнакомой чаши стильной формы и немалого размера. Понятия не имею, у кого в этот раз он позаимствовал набор для вина. – Что снова случилось?

Я принес из зала для приема гостей траченый молью пуф и пристроился у края столика, собираясь с мыслями.

– Учитель Доо, в квартале снова случаются кражи... – набрав воздуха в грудь, выпалил я. – Говорят, что это дело рук демонов.

– Кто говорит? – он отложил в сторону свиток, приготовившись внимательно слушать.

– Ну... люди говорят. А еще Мельхиор Ржавый, – я мстительно назвал его тем прозвищем, которое некогда употребила выпившая Шая в апогее своего отчаянья.

– Местный духоборец? – понимающе улыбнулся Доо. – И за что ж ты его невзлюбил?

– Он там был... у Умина, с Шаей... – сбивчиво начал я.

– Ты все вечера пропадаешь у Умина? Что ты забыл в этой богадельне?

– Она... – тут до меня дошел смысл вопроса, и я растерянно переспросил, – Почему «в богадельне»? Мне там нравится...

Учитель Доо расхохотался:

– Я-то считал, что ты предаешься греховным наслаждениям юности, срываешь цветы сомнительных удовольствий в злачных местах, а ты играешь в доминошку в компании нудных сплетников и моралистов!

– Там еще в кости играют... – буркнул я, немало смущенный насмешкой.

– О! Это настоящее падение в пучину порока! – Учитель Доо вытер выступившие слезы. – Извини. И что там, у Умина?

– Шая обхаживает Мельхиора. Она думает, что именно он спас ее от духов, – наябедничал я.

– И тебя, – наставник стал серьезным, – огорчает это?

– Не только! Вспомни, сколько мы сделали для нее, а в ответ – ни малейшей благодарности... Мало того, она старается держаться от нас подальше! Почему так?

– Аль-Тарук, – он поудобнее устроился в кресле и с любопытством воззрился на меня, – а какой реакции ты ждал? Чтобы она падала ниц при каждом твоем появлении?.. Целовала следы твоих ног на булыжной мостовой?.. Объявила воплощением Судьбы и Смерти на земле?..

На каждый прозвучавший вопрос я энергично мотал головой:

– Нет, конечно, но...

– Никаких «но»! – твердо заключил наствник, – Люди редко прощают того, кто помогает им без их ведома. Люди сторонятся тех, кто делает добро без их просьбы. К тому же, как мы видим на конкретном примере, сотворивший добро начинает предъявлять некоторые требования к тому, кого «облагодетельствовал». Пойми, друг мой, помогая налево и направо, не лишним будет поинтересоваться у объектов, на которых изливается щедрость твоей души: оно им надо?

– Но нельзя ведь пройти мимо творящейся несправедливости! – горячо прервал я Учителя.

– Мимо несправедливости? Нельзя. Но в этом случае ты устраняешь несправедливость ради установления справедливости. Неравновесие ради равновесия. Твори добро ради добра, и не жди за него отдарка. Делай то, что должно, ни больше ни меньше...

В ответ на мой вопросительный взгляд он плеснул в чашу вина:

– Скажи, если бы ты не изгнал из подвала бакалейной лавки шайку вороватых духов, спасая Шаю от разорения, тебя бы волновало то, что она «обхаживает», как ты выразился, Мельхиора?