Соболев или не замечал косых взглядов на себе, или не хотел обращать на них внимания.

Когда подошла его очередь, и он с подносом проходил мимо смеющейся компании, раздался голос Игната:

– А может он на девушек не смотрит, потому что его юноши интересуют?

Сказано это было намеренно с такой громкостью, чтобы Соболев мог услышать. Услышали и мы. Я очень удивилась, когда он, не взглянув на ухмыляющиеся лица, спокойно прошёл дальше к свободному столу и не спеша поставил поднос. Странно! Когда я его индюком назвала - он взбесился, а тут в открытую намекают на его нетрадиционную ориентацию - ноль.

Но почти сразу выяснилось, как я глубоко ошибалась.

Соболев, поставив поднос, тут же с невозмутимым видом направился к до сих пор смеющейся компании.

– Мне показалось, или это было сказано в мой адрес?
– суровым взглядом он прошёлся по всем лицам, на которых от улыбок не осталось и следа.

– Это было не утверждение, а предположение, - чувствуя численное превосходство, самоуверенно, чтобы не упасть в глазах Прохоровой, произнёс Игнат.

– Уверен, что хочешь узнать ответ на этот вопрос?
– Соболев сверлил глазами Мамонова, но тот молчал.
– Ты тоже из любопытных?
– парень перевёл взгляд на Тропина.

– Нам всем интересно, - не подумав, брякнул парень и криво улыбнулся.

– Ладно, - вдруг удивительно сдержанно зазвучал голос Соболева. – В ближайшее время я обещаю открыть вам правду, - он злорадно усмехнулся, вернулся к своему столу и спокойно принялся за завтрак.

Почти сразу четвёрка покинула столовую, с холодным равнодушием поглядывая на Соболева.

А у меня всё произошедшее напрочь отбило аппетит. Невозмутимость Соболева предсказывала бурные события. Конечно, они никак не касались меня, но в том, что Игната и Сашу теперь остаётся только пожалеть, в этом я была уверена…

***

Воскресенье прошло тоскливо из-за нудного дождя, зарядившего на весь день. Не закончился дождь и в понедельник.

Мама настаивала, чтобы мы с Валеркой ехали в школу на автобусе.

– На мокрой дороге скользко, недолго и до аварии, - ворчала она, когда мы всё-таки хотели убедить её, что на мотоцикле добираться удобнее.
– Я буду весь день переживать за вас. Или переходите в ближайшую школу.

Такое условие нам не подходило, поэтому мы, недовольно поуркивая, всё же отправились на остановку.

– Ещё не придумал, кто будет последним? – допытывалась я у брата. В последнее время он был немногословен и выглядел напряжённым.

– Потерпи. Придём в школу, там и решу. На перемене скажу, - нервничал он.

Да и как не нервничать, если первоначально он был настроен на лёгкую победу. Хотя ведь прекрасно знал, насколько я могу быть упрямой и изобретательной…

Дождь прогнал всех учеников с улицы, поэтому, когда мы добрались до школы, Таня была уже в классе. Завидев меня в коридоре, она радостно помахала мне рукой. Я, проводив глазами брата, зашла в кабинет.

– Доброе утро, - улыбнулась я подруге. – Видела, какой братец дёрганый?

Таня в ответ помотала головой. Ей, наверно, было труднее всех из нас троих. Она переживала и за меня, и за Валерку. Никого не хотелось обидеть, каждого хотелось поддержать.

– Назвал кого-нибудь?
– поинтересовалась она.

– Пока нет. Обещал на перемене обрадовать.

Я даже рада была, что Валерка отложил свой вердикт, хоть этот урок пройдёт спокойно.

И тут в класс зашли Мамонов с Тропиным, первый из них немного прихрамывал. Их вид говорил, что «беседа» с Соболевым у них состоялась, и они, как и хотели, получили ответ на интересовавший вопрос. Синяк под глазом, разбитая губа у одного и пластырь на щеке и над бровью у другого вызвали разные отклики одноклассников: кто-то шутил и смеялся, кто-то искренне сочувствовал.

Почти сразу за ними в дверях появился и Соболев. Безразлично взглянув на своих жертв, он на весь класс объявил:

– Если ещё кого-то заинтересует моя особа, по всем вопросам можете обратиться к этим красавчикам. Они всё всем объяснят. Я прав? – Соболев в упор посмотрел на парней.

Те, не выдержав взгляда, молча, в знак согласия покачали головой, что вызвало ещё больше смеха.

Я мельком взглянула на Дианку. Она не смеялась, даже намёка на улыбку не было на её лице. Лишь пренебрежительный взгляд на бывших воздыхателей подсказывал, что с сегодняшнего дня они вычеркнуты из списка её окружения.

А Соболев как ни в чём не бывало прошёл за свою парту. От одного вида парня у меня по телу вновь пробежали мурашки. Почему я так его боюсь?..

Прозвенел звонок на перемену. Валерка почему-то задерживался. Попросив Таню посмотреть – вдруг придёт, я отлучилась в туалет…

Я уже почти была готова выйти из кабинки, осталось только поправить блузку и юбку, как в туалет вошли двое. По голосам я узнала Диану и Олю. Фразы, которые донеслись до моих ушей, заставили меня оставаться на месте.