– И за то время, что вы жили вместе, вы не помните, чтобы у него хоть с кем-то были серьезные отношения?
– Светлана пошла напролом.
– Ну, Ксюша, ведь кто-то же у него был, как вы думаете?

– Да, - внезапно вскинулась она.

– Ну вот, - улыбнулась Светлана.

– Это не совсем так, - объяснила Колчак.
– здесь в Сочи, он в последнее время много общался с Борисом Розенбаумом, своим спонсором, который финансировал все его последние клипы. Борис кроме того занимался организацией гастролей Ивана в России и странах СНГ.

– Ты знаешь, кто он, кем работает?

– Он старший исполнительный директор 'Проминвестбанка'. Больше я о нем ничего не знаю.

Светлана достала из сумки карточку. Она написала свой домашний телефон на ней и вручила его Ксении.

– Если бы что-то еще вспомнишь о Розенбауме, звони в любое время дни и ночи.

Колчак взяла карту и улыбнулась.

– Я действительно хочу узнать о нем больше, - Светлана вытащила мобильный.
– я оценю вашу помощь, - добавила она многозначительно.

Прежде чем Светлана покинула здание, где снимался новый клип Ксении, она решила попытаться увидеть Розенбаума после обеда и заехать в отдел после этого, чтобы обработать полученные сведения. Тогда она позвонила в офис 'Проминвестбанка'. Розенбаума не было на месте, но когда Светлана спросила у его секретарши, когда он будет, женщина быстро проверила календарь Розенбаума и назначила встречу на три часа дня.

Она поехала на запад по автостраде и потом на север, на горизонте показался деловой центр города, все отчетливее видимый через ее ветровое стекло, возвышающееся крышами высоток над пышными пологами деревьев. Движение на автостраде также было оживленным в обе стороны.

Офис Бориса Розенбаума находился в сером как дым стеклянном здании, выстроеном совсем недавно к олимпиаде. 'Проминвестбанк' занимал весь верхний этаж восьмиэтажного здания, и офис Бориса Розенбаума как исполнительного директора, было нетрудно найти, спросив в главной приемной. Секретарь банка вежливо провел Светлану в офис, который был светлым и прростоным, обставленный современной техникой.

Розенбаум стоял у окна, когда Светлана вошла. он подошел к столу, чтобы пожать ей руку, предложив Светлане один из двух плюшевых кожаных стульев перед его столом. Он взял другой. Крупный спортивный человек в темном костюме, Розенбаум был горбоносым и красивым с довольно длинноватыми волосами серовато-коричневого цвета. Он, должно быть, родился в начале семидесятых. Его поведение было доброжелательным, но прямолинейным. После знакомства он немедленно перешел к делу:

– Вас интересует, наверное, мои отношения с покойным Иваном?
– Он был любопытным, не зажимался.

– Да. Мы всем задаем этот вопрос. Всем, кто был знаком с Одесским.

– Я спонсировал его концертную деятельность, финансировал клипы с его участием, помогал с организацией гастролей. Наше сотрудничество продлилось чуть меньше года, потом мы не общались. Мы прекратили контакты где-то полгода назад.
– Он производил впечатление человека, доводящего до конца все, что он уже решил делать.

– Вы были женаты?

– Моя спонсорская и организаторская деятельность разрушила мой брак. Скорее я его разрушил.
– Он выглядел смущенным из-за того, что только что сказал.

– Ясно. Извините, у вас нет кофе или минералки?
– Светлана еще ощущала последствия загула накануне.

– У меня еще осталось немного кофе, - сказал Борис, вынимая из шкафчика чашки и блюдца. Он разлил кофе из алюминиевого кофейника по чашкам и добавил сливки Светлане из маленьких пластиковых упаковочек, которые раздают в самолетах и поездах, размешал и подал ей.
– Я не позволяю никому готовить кофе для меня, особенно секретаршам, все делаю сам, - объяснил он.
– Мне нравится покрепче, и я пью слишком много его.

Когда он подносил чашку к губам, Возович заметила, что он носит обручальное кольцо. Держа блюдце и чашку с кофе, он скрестил ноги.
– жизнь научила самостоятельности.

– Я заметила, что вы по-прежнему носите обручальное кольцо.

– Да, ношу.

– Вы живете один, господин Розенбаум?

– Да, один.

– Вы можете сказать, где вы были вечером в прошлую пятницу?

– Конечно, я уже заглянул в свой календарь. До семи я был здесь, затем я поехал в ресторан 'Азазель', поужинал в одиночестве - это лучше, чем есть одиночестве дома, - для подтверждения ресторан может представить вам мой чек, затем я пошел в кино. Боюсь, что мое алиби могу подтвердить только я.
– Розенбаум немного усмехнулся.

– Вы с Иваном постоянно занимались садомазохизмом или иногда?
– вопрос сорвался у Светланы с языка, но она не знала, какой задать вопрос в виде прелюдии.

– Да. Вот это уже ближе к делу.
– не повел бровью Розенбаум.
– Мы вообще им не занимались.
– он не спеша потягивал свой кофе.

– Но вы знали о том, что ему это нравится?

– Узнал в самом конце, перед тем, как расстаться с Иваном.

– Каким образом?

– Он мне сказал.

– Что он сказал?

– Да почти ничего. Понимаете, меня это не интересовало.