Он остановился, положив руки на колени. Коллекция была смешением женских образцов изящного и вульгарного, гордого и скромного, блаженного и сатанинского. Самых разных цветов, структуры, материала и форм.

– Они мне очень помогают в работе, - сказал он с ухмылкой.
– Я начал собирать их, еще когда был в вузе. Целая россыпь женщин.

– Такая проблема, - продолжал он тихо, его темноватый лоб наморщился, когда он посмотрел на Светлану.
– Я понимаю, что на основании моей связи с этими людьми я нахожусь под подозрением. Я проверю свой календарь, но я не в состоянии предоставить тебе алиби в течение всех ночей ... если таковые имеются. Также ... я скорее подозреваю, что к настоящему времени муж Смирновой, проинформировал вас, что мои отношения с ней ... скажем так, превышали отношения 'доктор-пациент'. Я знаю, что это ставит под угрозу мою карьеру, все же это нарушение профессиональной этики.

Бонго откинулся на спинку своего стула и выразительно посмотрел на Светлану. Потом покачал головой.

– Но было не так. Думая, он переместил глаза к символам.

– Я не скажу, что любил Марину. Это было слишком сложно. Я не знаю, что это было, но это была устойчивая связь. Более чем пять лет, через трех мужей. Я взимал плату за это, да. Какое-то время я не этого не делал, года полтора. Но я продолжал видеть ее три раза в неделю, и она продолжала психоанализ. Тогда однажды она начала платить мне снова, потому что она сказала, что я это заработал, независимо от наших отношений.
– Он улыбнулся печально и посмотрел на Светлану.
– И она была права. Так или иначе у Марины было учтивое отношение и ко мне и к деньгам.

Бонго остановился, наблюдая за реакцией Светланы.

– Ближе к делу, Георгий. Я интересуюсь убийствами, - сказала она холодно, подразумевая, что в данный момент она не обеспокоена тонкими гранями профессиональной этики сексолога. Бонго медленно кивал, возможно оценивая ответ Светланы, поскольку он затронул его роль и что он мог бы сказать на это.

– Я могу дать вам описание нескольких других случаев, помимо моего, - сказал он.
– Но вы должны иметь в виду, что женщины, клиентки психотерапевта, могут иметь общие симптоматические черты, но их истории могут быть существенно различны. Это все индивидуально. Нужно быть осторожным и не мешать симптомы у разных людей в одну кучу.

Светлана включила диктофон.

– У Одесского и Смирновой был ассортимент основанных на беспокойстве беспорядков - приступы тревоги, боязни, синдромы навязчивых состояний, - сказал Бонго, немного дергая подбородком, чтобы сделать свою шею более свободной в накрахмаленном белом воротничке своей рубашки. Она хорошо сочеталась с его льняными брюками.
– Они страдали от расстройств настроения - печаль, уныние, пессимизм, безнадежность. Они были жертвами сексуального насилия в детстве. Они были бисексуалами.

Он сделал паузу.

– Откровенно говоря ... я не знал о бисексуальности Марины до совсем недавнего времени. Она скрывала это. По ее словам, довольно серьезные отношения, я думаю.

– Как недавно они начались?
– спросила Светлана.

– Возможно три или четыре недели назад. А может и дольше.

– А если точнее?

– Я могу вернуться к своим примечаниям, если ты хочешь.

– Она сказала, кто это был?

– Нет. Сказала только, что эта женщиа была моложе ее.

– Она говорила с тобой о Ксении Колчак?

– Нет.

– Ну хорошо, - сделала пометку Светлана.
– Как насчет Одесского?

– По его словам, он был бисексуалом со студенческих лет. Это продолжалосьи в период, когда он был в браке.

– Было ли что-либо необычное в их сексуальной жизни кроме того, что они были бисексуалами?

– Марина ... увлекалась сексом с мужчинами. Она думала, что это был единственный способ, которым люди показывали любовь друг к другу. Неплотскую любовь она не понимала.

Возович сделала несколько примечаний, набивая текст прямо на смартфоне.
– Кто-либо из них говорил тебе, что они занимались садомазохизмом?

Реакцией Бонго был хмурый взгляд.

– Нет, - подавленно выдавил он.

– Тебя удивило бы, если они рассказывали об этом?

– Если они этим действительно занимались, то да. Я не думаю, что Смирнова была такой. Насчет Одесского - я бы не удивился.

Бонго слегка улыбнулся, словно он знал, что она ловила его, и он собирался показать ей, что он это понял.

– Психоэмоциональная нестабильность - относительное понятие, - сказал он, наклонив голову к Светлане.
– Как я упомянул прежде, не так уж и много людей готовы сегодня приложить усилия по исследованию своей психики. Это можно назвать поколением быстрой фиксации. Марина Смирнова хотела быть избавленной от депрессии, расстройства пробуждения, то есть, от холодности с ее мужем. Когда эти признаки уменьшились, она закончила свою терапию - 'вылечилась'. Иван Одесский хотел быть избавленным от демонов в своих мечтах. Когда ночные кошмары прекратились, он ушел. А может потому, что перстал принимать наркотики, не знаю. У них обоих еще были огромные проблемы, но... они перестали идти на контакт, во всяком случае полной открытости больше не было.

– Почему?

– Алкоголь и антидепрессанты вытеснили меня.

Бонго пожал плечами и щелкнул бровями.

– Сколько у тебя клиентов?
– тихо спросила Светлана.

– Я не стану раскрывать точное количество.

– Почему?

– Врачебная тайна.

Возович кивнула.

– Тогда ты можешь сказать мне приблизительно, какой процент твоих клиентов имеют проблемы, подобные тем, что мы обсуждали для этих двоих?

– Большинство из них. Приблизительно восемьдесят процентов, я сказал бы.