Подполковник удовлетворенно кивнул, Шаров внимательно слушал, не перебивая.

– Интересно, - Александр Дмитриевич сел за стол.
– а какое личное впечатление?

– Впечатление от Бонго как человека довольно бесцветное, - неожиданно выдала Светлана.
– весь в своих фантазиях и пользуется умными терминами и замысловатыми описаниями, чтобы положить клиентку в постель. Он как-будто показывает, 'я еще более умен, чем двое таких как вы'. Он бросал вызов мне. И это - то, чего я ждала.

Сафонов, выслушав ее, внезапно возвратился к Петру.
– Что-нибудь новое из лаборатории?

– Да, есть.
– Петр подошел к его столу и подал отчет в желтой папке из лаборатории.
– получил в восемь утра .

Телефоны звонили постоянно, поэтому подполковник переключил их на Девадзе, временно выполнявшего обязанности секретаря.

– Помните, что у нас были неопознанные волосы, собранные возле кровати Ивана Одесского. Они принадлежали Колчак, Одесскому и два вида неизвестных. Ну так вот, одни из них - искуственные волосы из акрила! От парика, грубо говоря!

– Обалдеть, - вырвалось у Светланы.

– Значит, отнюдь не факт, что Одесский был убит женщиной, - спокойно заключил Сафонов.

– Но у Одесского не было гомосексуального контакта в ту ночь, это установлено точно, - заметил Шаров.

– Я допускаю, что у них был секс втроем. Потом женщина ушла, а мужчина остался, - размышлял вслух Сафонов, глядя на эксперта.

– Но не факт, что этой женщиной была Ксения Колчак, - отозвалась Светлана.

– Тем не менее, алиби у нее нет, - сказалАлександр Дмитриевич.
– тем более что она бисексуалка и игры втроем - для нее обычное дело.

– Она могла заниматься сексом с Одесским в день его смерти. И только.

– А есть ли у нее алиби при втором убийстве, Смирновой?
– cпросил Платов.

– Да. Хотя... не знаю, - пробормотала Возович. Нет, никаких интимных подробностей той секс-вечеринки сообщать нельзя.

– Во сколько вы расстались?

– Не помню... в районе половины второго.

– Ну вот, а убийство совершено между тремя и половиной четвертого ночи, - шеф листал результаты экспертизы.
– она вполне могла успеть в дом Смирновых.

Возович была разочарована. Она уже практически вычеркнула Ксению из списка подозреваемых.

– Розенбаум, - сказала она.
– Он мог это сделать. У него был доступ к волосам Ксении.

– Подставить ее таким образом? Возможно.
– Сафонов снова уставился на всех троих.
– но у нас появился новый подозреваемый - этот психотерапевт.

– Он знал Колчак?
– оживился Платов.

– Я думаю, сексуальная жизнь нашего доктора очень интересная, и я не тороплюсь немедленно исключать его из числа подозреваемых.
– шеф включил вентилятор.

– Малореально, - бросил Сергей.
– вы считаете, убийца носит парик?

– Я пока ничего не считаю, - глубокомысленно кивнул Сафонов.
– но стоит проверить всех. Свяжитесь с его коллегами, ведь он дипломированный специалист, были ли у кого-нибудь какие-либо жалобы, поданные на него. Кроме того, даже при том, что он живет в богатом районе, и жители подобных мест обычно довольно молчаливы, когда дело доходит до информации друг о друге, расспросите соседей. Мы должны узнать больше о нем.

– Кстати, он сказал мне, что вероятно не имеет алиби на эти две ночи.

– И мы должны делать что-то с Ксенией Колчак, - сказал Платов, скрестив ноги.

– Она остается одной из подозреваемых, - пожав плечами, сказал Сафонов.
– факты очевидны. Она была с Одесским в ночь убийства. Какого черта мы не рассматриваем очевидное: она была с Одесским, когда тот умер и что Колчак, возможно, убила его? Это действительно глупо продолжать избегать этой возможности.

– Но шеф, найдены только ее волосы. Это не доказывает, что она была с ним в момент убийства.

– Тем не менее алиби у нее нет. Мы сейчас не говорим про второе убийство, допускаю, что они были совершены разными людьми.

– Вызвал полицию Багрецкий, - упорствовал Платов.

– У Багрецкого, в отличие от нее, алиби есть. Известие о смерти Ивана она встретила довольно равнодушно. Нет ни одной достойной причины устранить ее из списка подозреваемых. Продолжайте проверять ее алиби. Узнайте, знает ли она Бонго. Допросите ее еще раз.

– Она внутренне жесткая. Она может управлять гаммой чувств от сопереживания до истерики. Она может быть тяжела, но не озлоблена. Она абсолютно женская, таким образом, ее сопротивление контакту похоже как у упрямой маленькой девочки.
– примирительно заявила Светлана.
– конечно, часто она ведет себя как проститутка, но, как говорится, у богемы свои причуды. Но я согласна с Александром Дмитриевичем, что было бы серьезной ошибкой исключить ее из круга подозреваемых.