– Ничего, - качает головой Джек, смотря на меня с пониманием, и делает шаг ко мне.
– Нужно будет съездить в больницу, - говорит он, обняв меня за талию.

Я лишь беззащитно поджимаю губы и пару раз киваю. Джек улыбается, опуская взгляд.

– Мне нужно на работу, - говорит он, снова взглянув на меня.

– Ну конечно, - говорю я и снова слышу в голосе недовольство.
– Езжай...

– Ты злишься?
– спрашивает Джек, когда я обхожу его, выходя в спальню.

– Нет, - кротко отвечаю я, забираясь на кровать.
– Просто нет настроения.

Джек выходит из ванной и, облокотившись о дверной проём, внимательно смотрит на меня.

– Я должен уехать, - говорит он.
– Родители улетели в Барселону, поэтому вся работа взвалилась на меня...

– Джек, - перебиваю его я.
– Не оправдывайся. Я, правда, не злюсь и не обижаюсь, езжай на работу, я никуда не денусь.

Джек ещё несколько секунд удивлённо и недоверчиво смотрит на меня и только потом начинает собираться. У меня и вправду сегодня плохое настроение, не знаю почему, но я чувствую усталость во всём теле, ноющую боль в мышцах и убивающую меня лень.

Джек не спеша собирается на втором этаже, а я всё лежу на кровати, смотря в панорамные окна на просыпающийся Манхеттен. Погода сегодня такая же тоскливая, как и моё настроение. Серое небо, за которым не видно ни одного луча солнца, кажется, идёт дождь... или снег и такое ощущение, будто все огни Ню-Йорка потухли одним разом.

– Клэр, - перебивает мои мысли голос Джека.

Я поднимаю голову и вижу его стоящего у дверей спальни. Джек уже одет в своё чёрное ещё не застёгнутое пальто, из которого видно белую заправленную в чёрные брюки рубашку и с горе пополам завязанный галстук.

Я окидываю одеяло в сторону и иду к нему.

– Прости, - тихо говорю я, обнимая Джека.

Я чувствую, как он теряется, а потом его крепкие руки обнимающие меня за спину.

– Не понимаю, за что ты извиняешься, - также негромко говорит Джек и его горячее дыхание щекочет мне шею.

Я отстраняюсь от него, понимая, что и сама не знаю, за что прошу прощения. Просто... внутри такое гадкое чувство, будто я всё делаю неправильно, будто я не достойна всего того, что у меня сейчас есть.

– Нужно будет научить тебя правильно завязывать его, - пытаясь прогнать все эти странные мысли, говорю я Джеку, развязывая его отвратительно завязанный галстук.

– Зачем?
– после смешка спрашивает он, всё ещё улыбаясь и держа свои руки на моей талии.
– У меня же есть ты.

Я поднимаю взгляд на Джека и улыбаюсь, заканчивая завязывать его галстук.

– Не скучай, - говорит он.

– Легко сказать, - киваю я, обняв Джека за шею и нежно целую его в губы.

Джек смотрит на меня ещё секунду и идёт к дверям, берёт ключи, свою сумку и, обернувшись на меня ещё один раз, подмигивает мне и уходит.

Я ещё несколько секунд стою в проходе, смотря на закрытую дверь этой пустой квартиры. Не могу в это поверить... теперь это мой дом и это до безумия непривычно. Такое ощущение, что мне скоро нужно будет уходить домой вот только я уже дома.

Светлая квартира сейчас кажется слишком тёмной, неуютной и холодной. Если я буду жить здесь, то придётся поменять кое-что...

Мне быстро надоедает моё отвратительное настроение и дабы справиться с ним, я решаю отвлечь себя и убраться здесь. Уборку я всегда ненавидела и постоянно откладывала её как на можно дольше, но сейчас мне больше нечем заняться.

Эта квартире большая, но пустая. Здесь много комнат, но Джек пользуется лишь парой из них. Убравшись в спальне, на кухне и в ванной я перебираюсь на второй этаж, который оказывается ещё более пустым. Три комнаты вообще не заняты мебелью, и я честно не понимаю, зачем Джеку была нужна такая большая квартира... может, они с Дианой хотели жить здесь после свадьбы?

Когда меня посещает эта мысль, мне вдруг становится неприятное здесь находиться и тоскливое настроение, которое покинуло меня совсем недавно, снова ко мне возвращается. И бросив все тряпки и затею убраться в этом доме, я решаю поесть. Еда должна помочь, всегда помогала.

И, наверное, она бы мне помогла и я бы почувствовала себя лучше, но еды в этом доме нет и уже давно. Сейчас я чувствую себя капризным ребёнком, я хочу сесть на пол и закричать о том что жизнь ужасна и наверное, я бы так и сделала если бы снова не почувствовала позыв тошноты.

Но я ещё со вчерашнего вечера ничего не ела и поэтому этот позыв так и остаётся лишь позывом. Разочарованная тем, что меня закрыли в квартире без еды и возможности выйти на улицу, я снова поднимаюсь наверх, чтобы закончить уборку и по возможности найти свой телефон, но на втором этаже я нахожу кое-что получше.