— Сукин сын! — визгливо прокричал Галоген.

Сарукан скорчил рожу и метнул в Вождя гарпун для охоты на мамонтов. Но фюрер промазал, и гарпун попал в Ревеня, угодив точнехонько в его банку с таблетками ЛСД, которые Ревень сосал вместо карамелек.

— Прощенья не проси! — погрозил кулаком Ревень. — Я беру тебя в осаду! С голоду подохнешь, фашист!

— Консервы «Бош и Фриц» к моим услугам! — безумно расхохотался Сарукан и запустил в донта первым попавшимся — большим шаром травянисто-зеленого цвета. На сей раз великан уклонился, и шар, мимоходом своротив челюсть одному рахитанцу, подкатился к ногам Элерона.

— Раз-два, прямо мне в руки! — обрадовался Бодяжник, наклоняясь, чтобы подобрать трофей.

— Отдай! — жадно рявкнул маг, тигриным прыжком оказавшись подле Элерона. — Сие не для смертных, а токмо для чародеев!

Он схватил шар, бережно обтер его носовым платком и уложил в седельный чемодан.

— Это мой трофей! — обиделся Бодяжник. — А ну верни!

Гнусдальф крутанул посох над головой:

— Попробуй отбери!

— Все, — поднял руки Элерон. — Разногласий нет.

— А что это за штука? — спросил любопытный Марси и попытался сунуть нос в чемодан.

Гнусдальф развернул любопытного Марси на сто восемьдесят градусов и отвесил ему чувствительный пинок.

— О! — сказал он затем. — Это знаменитый хотьбыхныр!

— Чего? — округлил глаза Опупин.

Ответ мага заглушили бессвязные проклятия Сарукана, который, наконец, осознал, какую драгоценность утратил. Рыдая, несостоявшийся диктатор Среднего Хреноземья начал рвать волосы на голове.

Усмехнувшись, Гнусдальф показал Сарукану дулю и удовлетворенно потер руки.

— Хотьбыхныр — это наивысшее достижение в области магических разработок, — пояснил он. — Нужно кинуть в его прорезь монетку, потереть шар руками, сказать леденящее кровь заклятие «Хочуфильму» и ты узришь любую...

— ЖЕНЩИНУ? — вскричали хрюкки в один голос.

Гнусдальф с укоризной посмотрел на братьев:

— Судя по количеству волос на ваших ногах, либидо у вас, как у горных козлов. Завидую! А в хотьбыхныре вы можете узреть любую картину нашего мира, любого человека... мужчину... или женщину...

— То есть, если я захочу увидеть, скажем, Галантерей... — сбивчиво проговорил Фордо.

— Дорогуша! — резко повернулся к нему Гнусдальф. — Ты солируешь в следующей главе. Пшел отсюда!

Пристыженный Фордо испарился.

— А нельзя... нельзя организовать почасовые просмотры... — проговорил Элерон тихо-тихо.

Гнусдальф оживился:

— В данный момент я как раз прорабатываю этот вопрос. Думаю, в будущем я открою салон для избранных. Для тех, у кого найдется достаточно денег, чтобы мне заплатить. Впрочем, Элерон, я устрою для тебя десятипроцентную скидку.

Гнусдальф с торжеством взглянул на скорбный и жалкий лик Сарукана. Фюрер Зуппенгарда, рыдая, сжимал в каждой руке по горсти своих волос.

— Эй! — встрепенулся маг. — Чуть не забыл! Сарукан! Я ведь должен разломить твой Черный Жезл Власти!

Наставив на Сарукана палец, он с обличающим видом сказал:

— КАФКА!

Сарукан с воплем ухватил себя гораздо ниже живота и сполз на пол. Прислоненный к ограждению жезл остался цел и невредим.

— Ой, — сказал старый трюкач с видом нашалившего школьника. — Перепутал. Некоторым образом я не этот Жезл Власти имел в виду. Хотя не скрою, и он имеет определенные волшебные силы, особенно в молодости.

— Никогда не видел более топорной работы! — съязвил Гнивли.

Твое подземное мнение здесь никого не интересует! — отрезал маг. — Или ты тоже хочешь испытать на себе мои чары?

— Я всего лишь дурно пошутил, — присмирел гном и растворился в толпе.

Видя, что разговор с Саруканом закончен, все разбрелись по городу.

Рахитанцы занялись скальпированием чморков. Донты, обнаружив цистерну спирта... ну, думаю, здесь объяснять не нужно. К лесным великанам присоединились и наши герои.

Маг же взял в обнимку хотьбыхныр и удалился в маленькую зеленую постройку на отшибе, тщательно запер дверь и надолго затих, лишь изредка шелестя наколотыми на гвоздик газетами.

Через час в туалете послышался грохот, Гнусдальф сорвал дверь с петель и, задыхаясь, вырвался на свежий воздух.

— Кошмар! — закричал он, вращая покрасневшими глазами. — Кошмар и ужас! Все ко мне! Скорей, сюда! — Каммон, каммон, факинг бастардс! — На его призыв сбежались даже живущие на нелегальном положении крысы.