Шрифт:
Признаться честно, я немного напугалась и поднялась. Несмотря на неважное зрение, поняла: что-то не так. Присмотрелась к зеркалу и... выдала такую тираду, какой позавидовали бы опытные строители моего мира.
– Гвендолина! – рявкнула я. – Гвендолина, немедленно сюда!
Через минуту служанка стояла в моей спальне и тоже таращилась на то, что еще вчера было светлыми волосами. Сейчас длинные мягкие пряди были ядовито-красного цвета, прямо как шлейф у моей юбки. Словно я вчера посетила какого-то сельского парикмахера, причем в полнейшем забытьи!
Да в такой цвет красились престарелые тетеньки из ансамблей песен и плясок!
– Миледи, я...
– побледнела Гвендолина.
– Кем была та девушка, с которой ты вчера заходила в мою башню? – спросила я.
По лицу девушки был заметен шок.
– Гвендолина? Чья это была служанка?
– Леди Винтер, миледи.
– Малиновая Холли, – выдохнула я. – Ты пускала ее в ванную?
– Я...
– Плевать, зови Дианара, немедленно!
– Миледи...
Ответом ей стал многозначительный взгляд. Я была так зла! Нет, я была в бешенстве, в ярости, я с трудом держалась от того, чтобы не орать! Влетела в ванную, схватила бутылек, из которого вчера брала шампунь и уселась в гостиной, ждать магистра.
– Леди Лаврова, что у вас слу...
Тут он увидел, что у меня случилось и умолк.
– Вы... этого не планировали, я так понимаю? Можно?
Он сразу все понял и взял у меня шампунь, внимательно осмотрев сначала этикетку, а потом и содержимое.
– Краситель добавлен в готовое средство, - наконец произнес мужчина.
– Но как...
За его спиной Гвендолина начала шмыгать носом, а крупные слезы закапали на ковер. Мой шок немного поутих, и мне даже стало жалко незадачливую служанку. Вот так мечтала быть фрейлиной, а сделала из вверенной невесты клоуна Лёню.
– Вон, - бросил Дианар. – Через два часа быть у меня.
Ослушаться девушка не решилась, тенью выскользнула из башни и только затихающий топот еще несколько секунд напоминал об ее присутствии.
– Вы можете это исправить?
– осторожно поинтересовалась я.
– Попробую.
И почему это прозвучало как-то неуверенно?
Меня усадили в кресло, а красные патлы собрали в хвост. Некоторое время жрец что-то бормотал себе под нос, потом я ощутила тепло. Когда все стихло, скосила глаза.
– Ну? Получилось?
– Увы, – вздохнул Дианар.
Наверное, в этот момент я поняла, что ходить мне отныне с пожаром на голове.
– Я не могу вернуть изменившуюся структуру волос, – признался магистр.
– Могу немного приглушить цвет, но не отмотать покраску назад, это не совсем магия...
– И что мне теперь делать?
– от обиды хотелось, как маленькой девочке, пореветь и съесть мороженку.
Я любила светлые волосы, в моем окружении натуральный блонд слыл редкостью. Мягкие, золотистые – пожалуй, только волосы в себе я любила безоговорочно, часто заплетала всевозможные прически и тоннами скупала аксессуары. У меня был целый ящик шпилек и заколок. И что теперь? Всегда бесили вульгарные неестественные оттенки. Но даже с этим пожаром на голове я могла бы существовать, если бы не знание, что малиновая Холли таки меня достала.
Да мне даже принц их не нужен был!
Мне бы замолчать, да грустить у окна остаток дня, но от чувства острой несправедливости хотелось действий и разборок.
– Дианар, почему в башню могут войти посторонние? Не сочтите за наглость, но... это ведь фактически конкурс красоты, соревнование между девушками.
– Посторонние могут войти в башню без позволения лишь когда участницы в ней нет.
– Но ведь так можно не только шампунь подменить. Добавить яд в еду, положить какую-нибудь... не знаю, плотоядную гадюку! Вы об этом не думали?
– Мы... не были готовы к тому, что девушки будут друг другу вредить, - стушевался вдруг магистр.
– Запрет на вход сделан, чтобы никто не видел процесса подготовки к испытаниям – в том числе горничные. Но, пожалуй, вы, Марина, правы. И стоит усилить меры защиты.
– А что с Холли?
– Холли?
Он или действительно не понял, или почему-то притворялся.
– Это по ее приказу горничная налила в шампунь краситель. И что, это сойдет ей с рук?
Дианар как-то странно улыбнулся. Мне почудилась в этой улыбке снисходительность. Отлично, он что, подозревает – я сама подлила себе краски? Нифига подобного, Эська все видел!
Хотя, пожалуй, билементаля на допрос в качестве свидетеля не вызвать.
– Мы допросим Гвендолину и ее подругу, но я прошу вас, леди Лаврова, не делать преждевременных выводов.
– И что, она будет спокойно ходить, пока я тут сижу с вот этим?!
– Вас никто не заставляет сидеть здесь, - холодно ответил Дианар, давая понять, что лимит вольностей для меня исчерпан.
Он ушел, оставив меня буквально кипеть от злости и бессилия. Я бы, может, поревела, но к обиде примешивалась злость. Оттенок малиновая Холли выбрала не случайно.