– Не объяснили, - сквозь зубы ответила я. – Именно поэтому я сваливаю. Надо найти слабую доску и отломать. Как рычагом подцепить доски на окне и свалить отсюда!

Языки пламени лизали ступени. Те доски, которых они касались, было бы проще выдрать, если бы не едкий черный дым, вызывающий надсадный кашель. Самыми хлипкими оказались перила. Я с трудом сломала с виду хлипкую доску, вставила ее между досок заколоченного окна и навалилась всем весом.

Веса было мало, а доски оказались приколоченными на совесть.

– Подожди! Я прожгу несколько дырочек, чтобы было проще сломать.

Там, где хвост билементаля касался дерева, вспыхивали огоньки. Они разъедали доски, и я чувствовала, как постепенно, но рычаг поддается и проем в стене становится все больше. С оглушительным треском, щепками и клубом пыли мне удалось выломать небольшой проем в стене. Я высунулась наружу и посмотрела наверх. При желании до крыши можно было дотянуться, но что я буду делать дальше?

Впрочем, оставаться внутри тоже было опасно, замкнутое пространство стремительно наполнялось дымом. Эська что-то задумчиво крутил между лапками.

– Лезь мне в карман! – скомандовала я.

– Подожди-и-и!

Он бросил на пол что-то, напоминающее стеклянную бусинку. Я моргнула – мне показалось, она увеличивалась в размерах.

– Все! Больше магии нет! – изрек билементаль, взобрался по моей ноге и юркнул во внутренний карман куртки.

Странно, но я почти не испытывала страха. Словно отстранилась от всего происходящего. А может, не верила, что Дианар и остальные не придут на помощь, когда станет по-настоящему опасно.

Хотя куда уже опаснее-то?!

Огонь лизал ближайшие ступеньки, и я решилась. Высунулась в окно, ухватилась за карниз и подтянулась. Вот теперь стало по-настоящему страшно, горло сдавила ледяная рука, а сердце на миг замерло и тут же пустилось в пляс. Я висела на нереальной высоте и молила любые силы, чтобы карниз выдержал!

Подтянуться до крыши было бы нереально, если б не дощатая стена. Я с трудом вскарабкалась наверх и неуклюже, до боли цепляясь за наклонную крышу, наконец села. Мы были с той стороны, что не просматривалась жрецами, но я все равно видела, как они сидят на своих местах, неотрывно глядя на пылающие башни. Эська вылез из кармана и посмотрел вниз.

– Дела-а-а, – протянул он.

– Есть идеи, как спуститься?

– Без магии никак! Должны же они остановить испытание!

– Маловероятно. – Я снова бросила короткий взгляд в сторону жюри.

Остальные башни спокойно горели. Или претендентки справлялись магией, или уже сдохли. Но что-то мне подсказывало, что все живы, иначе вопрос с проигравшими решился бы сам собой.

Прежде, чем я успела что-то придумать, раздался подозрительный треск. А потом из-под ног вдруг ушла опора, и я полетела вниз. Туда, где пылала башня, валил черный удушающий дым и, кажется, так глупо заканчивался Отбор Стихий.

И никакой помощи хвостатого бога Балларда. Неужели я хоть на миг поверила, что он был серьезен?

Говорят, во время таких падений перед глазами пролетает вся жизнь.

Врут.

Если что и пролетело – так только мы с Эськой. В голове билась лишь одна мысль, и та – нецензурная. Я зажмурилась в ожидании удара, но... его не последовало. Я лишь поняла, что воздух вокруг как-то подозрительно не двигается и открыла глаза.

Билементаль уселся на моем животе и задумчиво смотрел вниз.

– Хм-м, интере-е-есно, - протянул он.

– Что? – от страха голос сел и получился какой-то невнятный хрип.

– Это странная магия. Она не принадлежит императору...

Тут я не выдержала и уже сама посмотрела вниз. Языки пламени все еще лизали доски и пытались прорваться ко мне, но от них меня отделяли полупрозрачные черные сгустки. Они образовывали вокруг нас с Эськой круг, удерживая на весу. Огонь не причинял им вреда, но едва я высунула руку за пределы черной магии, тут же отдернула – горячо!

– Баллард?

Облизнула пересохшие губы и постаралась выровнять дыхание.

– Не-е-ет! – воскликнул билементаль.
– Ты!

– Чего?

– Магия исходит прямо от тебя. Так странно... ты же говорила, что не умеешь!

– Так я и не умею. Это не я! Честное слово!

Эська задумался.

– А ты что чувствуешь?

– Жить хочу, – призналась я.

– Значит, ты. В общем, главное, что мы живы. А уж чья магия – потом разберемся. Как объясним твое спасение?

– А правду сказать нельзя?