– - Фрейда начитался. Тьфу на него!
– Егорыч выплюнул длинную, желтую от никотина слюну в Енисей.
– Ты хочешь сказать, что сибиряки с казахами в сорок первом за секс и деньги отбросили немца от Москвы? Или Егоров с Кантарией за деньги Знамя Победы над Рейхстагом подняли? А, может, сибирские пацаны в Грозном в новогоднею ночь умирали тоже за секс? Дурак ты, как и твой Фрейд.

Перехватив недоумённый взгляд Ивана, пояснил:

– - Дочка у меня на психолога училась. Тоже поначалу квакала, что Фрейд прав. Но жизнь всё по местам расставила. Эх, - тяжело вздохнул, затянулся, - лучше бы Фрейд был прав. Воруй и занимайся сексом. Вот и вся жизнь. Как у животных. Ладно. Отходим. Потом поговорим.

– - Вопрос можно?
– спросил Иван.

– - "Можно козу на возу" и "Машку за ляжку тоже можно", а на флоте "прошу разрешения", - буркнул капитан.

– - Прошу разрешения задать вопрос.

– - Валяй, - махнул Егорыч.

– - Старший вас предупредил о засаде?

– - Не твоего ума дела, но так и быть, отвечу. Да. Он меня предупредил. До нас несколько судов прошло, и никто не позвонил, по рации не шепнул, что впереди нас ждут. Вот и пришлось груз сбросить раньше. Обычно в порту разгрузки. Вот и верь после этого людям.

Пришли через несколько часов в грузовой порт Красноярска. На берегу уже ждал судовладелец.

Здоровый мужик, под метр восемьдесят, лет шестидесяти, пышущий здоровьем, улыбается во весь рот, полный фарфоровых зубов. На шее золотая цепь толщиной в большой палец. Большие швейцарские часы в золотом корпусе. Такие не у каждого хорошего коммерсанта в Москве увидишь, отметил про себя Иван.

Дорогой костюм от Армани сидел на нём, как влитой. Дорогие туфли. И перстень на руке, крупный изумруд в обрамлении россыпи бриллиантов. Безвкусно, но было видно, что очень дорого.

Он легко взобрался на палубу. Поздоровались. Капитан представил Ивана.

– - Виктор Иванович, - представился судовладелец.
– А это, что у тебя с руками?

Кисти у Ивана были частично ещё замотаны бинтами и лейкопластырем.

– - Когда шли на Север, груз чуть не сбросило от ветра. Вот он и спас, - хмуро произнёс капитан.

– - Молодец!
– Виктор Иванович хлопнул Ивана по плечу.

Рука тяжёлая, чуть присел от неожиданности.

– - Значит, обкатался парень с тобой, Егорыч?
– обращаясь уже к капитану.

– - Разберемся!
– хмур капитан.

– - Ты его береги! Где я тебе в разгар навигации моториста найду? Этого ты случайно нашёл. Мотористов больше нет. Зимой можно найти, а сейчас - нет.

Хозяин и капитан зашли в рубку. Там бегло просмотрели судовой журнал. Хозяин развернул ежедневник и что-то читал. Потом капитан достал деньги, передал ему пачку.

Через час хозяин ушел, пожелав удачи Ивану. Ещё через час судно встало под разгрузку того малого груза, что доставили из Дудинки.

Вечером, заперев все двери, капитан позвал Ивана.

– - Поедем со мной. Поможешь отвезти гостинцы.

Рядом с КПП порта стояла старая машина. Егорыч открыл багажник, там лежал один из мешков, который сгрузили под Атаманово неизвестным.

Перехватив удивленный взгляд, пояснил:

– - Я им второй комплект ключей дал, чтобы они мне забросили. Садись, поехали.

Иван впервые был в Красноярске и крутил головой, обозревая улицы. Переехали через мост, приехали в район новостроек, спальный район. Иван запомнил адрес.

Первый этаж. Пыхтя, вдвоём - капитан и моторист, подняли мешок на первый этаж. Егорыч своим ключом открыл дверь. Были слышны голоса, работал телевизор.

Вышла молодая женщина в фартуке, полотенцем вытирала руки. Густые русые волосы схвачены в хвост. На пол-лица огромные голубые глаза. Большие печальные глаза с множеством мелких морщин вокруг.

– - О, папа! А мы тебя завтра ждали! Опять на сутки раньше управился?

– - К вам спешил. Как дела?

Женщина подставила щеку, Егорыч, внешне суровый, чмокнул нежно дочь в щеку.

– - А вы кто?
– это уже к Ивану.

– - Моторист у меня новый.

– - Иван, - представился.

– - Анна.

Из комнаты раздался детский возглас:

– - Деда приехал!!!

– - Иду, иду, - засуетился Егорыч.

Иван пошёл следом. В инвалидном кресле у стола, на котором стоял видавший виды компьютер, но с большим монитором, сидела девочка лет семи. Ручки её были скручены болезнью. Маленькие ручки были вывернуты к подмышкам. Ножки, тоже маленькие, были изуродованы болезнью.