– - Так?

– - Так. Вот тебе 4 патрона. Заряды береги. Мелкая дробь на птицу водоплавающую. Пошли!
– он махнул рукой на выход. Потом достал большую связку ключей и запер все двери на судне. Спустились на берег.

– - Михалыч! Михалыч! Ты здесь?
– крикнул Егорович.

– - Да здесь я! Кому не спится?
– Михалыч вышел из-за штабеля досок.

– - Михалыч! Я возьму у тебя лодку?

– - Далече?

– - Километров пять вниз, в заводь на утю.

– - Бери! Бензина потом заправишь.
– Михалыч махнул рукой и пошёл вновь за штабель.

– - Пошли! Помогай!

Иван с Егорычем подошли к одной из лодок, в большом количестве вытащенных на берег.

– - Вот его "Казанка". Давай на воду спускай!

Вдвоём они быстро столкнули на воду лодку. Веслом оттолкнули от берега. С третьего раза завёлся мотор. Пошли вниз по течению.

Перекрывая шум мотора и ветра, Иван прокричал:

– - А за судном кто посмотрит? Всё в порядке?

– - Всё в порядке. Михалыч и посмотрит. Он раньше был капитаном. Лютый был капитан. Баржи таскал по Енисею. Звериное чутьё. Ночью идёт. Где топляк, где "маломерка" с браконьерами чует. Обойдёт или по ГГС так обматерит, что те улетали на скорости от него. В какой-то год Ангара обмелела. Вода упала. Камни торчат. Никто не пошёл. А он провёл и туда, и назад. Даже не царапнул. Сам у штурвала стоял. "Синька" его сгубила.
– Егорыч для наглядности шлёпнул себя тыльной стороной ладони по горлу.
– Списали его вчистую на берег. Навсегда. Семья и распалась. Он всё оставил в Красноярске и сюда перебрался. Вот в порту и околачивается. Не может без реки и пароходов. Но на борт не поднимается. Вообще. Никогда. Я сам его звал и в гости и хотел в команду взять. Ни в какую. Стакан бросил. Только чай. Но от реки отойти не может ни на шаг. Браконьерничает по-тихому. За судном посмотрит. Его тут слушают. Кулак - что веслом огреет. Он и свою команду в своё время держал в узде. Никто чихнуть без его разрешения не мог. Все рвались к нему. Зазря никого не обижал, но чтобы был порядок флотский, и в деньгах не жадный был. Заработал - получи. Вот и у меня никто не будет пить в навигацию. Хозяину деньги нужны. И мне тоже. Только успевай, оборачивайся в рейсе. Зимой на ремонте отдыхать буду. Сейчас прибудем.

Показался плёс в небольшой заводи. Егорыч аккуратно, легко вывел лодку на песчаный берег. Выскочили, вытащили на берег. Он отдал Ивану ружьё, четыре патрона, сам тоже с ружьём.

– - Значит, так. Ты - налево, я - направо. Встречаемся здесь через два часа. Если кто-то не вышел, ждёт час и идёт искать второго. Ступай вдоль берега. Не шуми. Смотри, что под ногой. Увидел утку - не бей на воде. В кустах может быть другой охотник. Поднимай её в воздух, влёт бей. Понял?

– - Угу!
– Ивану не терпелось пойти на охоту и проявить себя, принести добычу, доказать, что он достойный член команды Егорыча.

Через два часа Егорович вернулся к лодке, нёс двух селезней. Иван сидел за лодкой и что-то стирал в реке.

– - Ты чего стираешь? Кровь застирываешь или грязь?

– - Да, тут такое дело...
– - оторвался от стирки Иван.

Капитан увидел, что Иван ниже пояса голый и босиком.

– - Иду я тихо. По берегу. Высматриваю уток. Готов стрелять. Тут слышу треск, шум, хрип. Утки взлетели, но далеко. Я вскинул, стал выцеливать. Сам думаю, что за злодей шумит. И сам смотрю краем глаза, что какая-то серо-коричневая масса в мою сторону ломится. Именно ломится. Деревья сухие валятся, живые деревья гнутся.

– - Медведь?
– капитан вскинул голову.

– - Он самый.

– - Забыл тебя предупредить. Они сейчас из спячки зимней выходят. Страшные. Голодные. И пробку из зада выдавить не могут. Экскременты у них в прямой кишке каменеют за зиму. Вот они давят из себя. Злые. Хоть и ослабли за зиму, но страшный зверь. И чего ты?

– - Чего-чего! На дерево полез от него. Ветер от него шёл, он меня не учуял. Или учуял, но ему не до меня было. Залез повыше. А он в мою сторону идёт. И под моим деревом и присел...

– - И чо?

– - Чо-чо! Ничего! Один внизу просраться не может, а другой наверху остановиться!

Капитан стал смеяться, пополам сложился.

– - И долго сидел?

– - Пока он не ушёл. Чего ржать-то! Страшно же!

– - У медведя получилось?

– - Подо мной - нет. Он дальше пошёл. Я за двоих постарался. Потом сполз с дерева и сюда. Вот. Стираю. Немного осталось. В машинном отделении просушу.

Егорыч смахнул слёзы от смеха:

– - Ладно, верхолаз, пошли на судно! Штаны одень! Не стрелял?

– - Бекасиной дробью? В медведя? Не идиот. Ружьё в лодке, рядом патроны.

Против течения лодка шла натужно. Подошли к заправочному танкеру.

– - Эй, живые есть на борту? Мармуда, ты там?

– - Кто спрашивает? Дешевого топлива нет!
– послышался голос на палубе.

– - А у тебя никто и не спрашивает дешевого. Качественного отпусти!

Через леер перевесилась голова.

– - Ой! Егорыч! Ты же вроде как с утра на своей посудине был, а сейчас на "маломерку" пересел? Махнул что ли?

– - Ага. Не глядя. Ключ в ключ. Чего зубы сушишь? Конец кидай. Пару канистр зальёшь.

С борта свесился канат. Егорыч мастерски завязал его вокруг ручки канистры, дёрнул.

– - Вира!

Канистра поднялась наверх. Через пять минут спустилась вниз. Капитан перелил бензин из канистры в бак двигателя, потом снова отправил на заправку канистру.

– - На мой счёт запиши. Домой пойду - заправлюсь и эти две канистры оплачу.

– - Сделаю! Лишнего тебе не запишу. Михалычу наше с кисточкой! А это что за парень у тебя?