Шрифт:
– Так вот, очёчки и браслетик смело потянут на полторы штуки шекелёчков, мне за такие денежки надо месяц упираться.
Если ты за эти подарочки раздвинула свои стройные ножки, пол беды, но если ты при этом не предохранялась, то грош тебе цена в базарный день.
– А представляешь сестричка, я получила эти подарки не раздвигая ножки, как ты мило высказалась, а потому что меня любят.
И ещё, если я захочу и позволю, то мои ноги раздвинутся для этого парня и без подарков.
И она отвернулась обратно к столу.
Люба опешила от дерзких слов сестры, подобного от неё она никогда не слышала.
– Ну-ну, языком тебя бог не обидел, посмотрим, как будет с мозгами.
И, не дав Вере ответить, вышла из кухни.
Вера, как и собиралась, сообразила два торта.
После обеда, к которому она почти не прикоснулась, выставила на стол своё произведение искусства и пододвинула в сторону сестры пачечку денег.
– Люба, это моя плата за последний месяц проживания у вас - за жильё, стол и услуги.
Большое спасибо, что дали мне возможность в хороших условиях скоротать почти восемь месяцев в Израиле, как-никак я имела отдельную комнату и все другие условия для нормальной жизни.
Люба продолжала молчать.
– Любочка, ты не думай, что я не благодарная и не понимаю, что вы для меня с Лёвой сделали и прости, что иногда была не сдержанной и дерзила тебе...
– Хватит тут изгаляться и манерничать, мы ведь хорошо знаем друг друга.
Она взяла в руки деньги и пересчитала.
– Что Люба, не правильно?
– Не знаю, что правильно, а что нет.
Она тыльной стороной ладони вытерла выступившие слёзы.
– Я знаю точно, что будет неправильно взять у тебя эти деньги и мы их не возьмём.
Увидев, что Вера хочет возразить, резко подняла руку.
– Помолчи ты уже, мы с Лёвой посовещались и решили дать тебе на первое время три тысячи шекелей.
Не возражай, мы здесь у тебя самые близкие люди и понимаем, что начинать первые шаги в чужом городе, когда необходимо навалиться на учёбу, без работы и других доходов очень и очень сложно.
Ты девушка рассудительная и знаешь цену шекелю, зарабатывала его потом и кровью...
Вера не дала договорить сестре, бросилась к ней на грудь, и они вместе расплакались.
– Верочка, не таи на меня обиды, я если и говорила тебе неприятные вещи, то не со злости, а, желая всего самого лучшего в жизни.
Может некоторые мои слова и не справедливы, и злы, но я ведь хочу тебе добра, желая предостеречь от ложных соблазнов и неисправимой глупости.
Приезжай к нам на каникулы и в выходные, хоть иногда приезжай.
И Люба, крепко обняв сестру, в голос заплакала.
В кафе Вера появилась в районе пяти вечера, все уже были в сборе, стол накрыт, и её провели во главу, где напротив усевшейся девушки в вазе стоял огромный букет алых роз.
К ней вальяжной походкой приблизился Зураб и по-дружески обнял за плечи.
– Верочка, эти цветы от меня, чтобы у тебя будущая жизнь была такой яркой, как эти розы!
А это тебе мой скромный вклад в твоё образование, и он положил на стол конверт.
Рядом с этим конвертом одна из девушек положила другой.
– Верунь, а это от нашего дружного коллектива, будь счастлива.
Девушку растрогало внимание и доброта людей, ведь с ними она проработала всего лишь не полных три месяца, но удивила Наташа, которая молча не сводила глаз с её руки, с подарка Галя.
Время на застолье практически не было - быстро подняли бокалы с вином и провозгласили ле-хаим в честь отъезжающей на учёбу подруги, оценили её кулинарное мастерство и в пять минут убрали стол, не оставив и следа от только что состоявшегося пиршества.
Наташа отпросилась у Зураба на часик, чтобы довести подругу до дому с огромным букетом цветов, и они уселись в машину.
Наташа посмотрела на солнечные очки, которые одела, выйдя из кафе Вера, ещё несколько раз на браслет и не выдержала:
– Верка, ты получила такие подарки за два дня знакомства, что ты такое для него сделала особого, я вроде в этом деле уже далеко не новичок, но ещё не один парень больше, чем на сотню на подарки мне не растратился?
– Наташка, ты всегда задаёшь мне такие вопросы, что я не знаю, как на них отвечать, но признаюсь тебе, я с ним ещё не переспала, хотя мы были близки к этому.