– А по-твоему обращаться по-взрослому, это как?
– с любопытством спросил препод. Я задумалась.

– Не указывать, что мне делать.

– Ну уж извини, мне приходится тебя подталкивать, а то ты что-то немного тормозишь сегодня, - опять эти весёлые огоньки в его глазах. Издевается, собака!
– И я ещё даже не начинал тебе указывать. А попросить вымыть руки это элементарная забота, чтобы ты не тащила себе в рот не понятно что. Вот наешься болезнетворных бактерий, буду потом апельсины в больницу тебе таскать.

– А я апельсины не люблю, - и что я мелю? И правда, ребёнок.

– Значит, буду таскать то, что любишь, - произнёс он, и я не успела прервать следующую мысль, промелькнувшую у меня в голове. "А мне и тебя будет достаточно" - подумалось мне.

– Ну да, а если я люблю, скажем...- договорить мне не дал звонок в дверь. Дмитрий сразу поднапрягся.

– Подожди здесь, пожалуйста, - твёрдо произнёс он. Я кивнула и затихла, посадив на колени первого попавшегося котёнка. Я слышала, как Дмитрий прошёл к входной двери, затем послышался тяжёлый, очень тяжёлый вздох. Он открыл дверь. Молчание. Я так и напряглась. Кто бы это мог быть?

– Здравствуй, - голос у парня изменился до неузнаваемости. Сухой и безжизненный. У меня даже мороз по коже прошёл. Я так и замерла, едва успевая дышать.

– Зачем ты опять звонил ей?
– крик был резким и громким, он расколол звенящую тишину вокруг. Крик полный ярости, женский.

– Потому что хотел услышать её голос и узнать, как она.

– Из-за тебя ей стало хуже, - уже спокойно, этот тон был даже хуже, чем крик, он резал словно тупой нож.
– Хотя, что это я говорю? Это ведь из-за тебя всё и случилось.

– Что с ней? Совсем плохо? Курс лечения продолжается? Ну, скажи, не молчи!
– отчаянье в голосе Дмитрия поразило меня до глубины души. Я крепко сжала столешницу, стараясь не поддаваться странному чувству и не кинуться к нему, к тому, голос у которого сейчас напоминал предсмертный крик раненного зверя.

– Тебя. Это. Не. Касается.
– прошипела женщина.
– Я лишь пришла затем, чтобы сказать: Не звони ей. Не тревожь её ещё больше. Что ты хочешь этим доказать? После случившегося никто не поверит в то, что ты действительно её любишь. Что всё осознал и что признал её своей сестрой, - я тихо охнула.
– Отстань от неё. Неужели ты не понимаешь, что только делаешь ей хуже своим скрёбанным чувством вины, пусть сожрёт оно тебя полностью! Никогда!!! Никогда не звони ей и не ищи с ней встречи!

– Она сама ждёт меня. А я хочу увидеть её.

– Ха! Она не знает, чего хочет! По неопытности простила тебя и не понимает всего того, что понимаем мы!

– Я знаю, что виноват и...

– И на этом достаточно. Знает он. Мне плевать на твои чувства. Но не тереби душу Ире. Она и так из-за тебя натерпелась, дальше ещё хуже - ты сам прекрасно знаешь. Отстань от неё. Это последнее предупреждение. Если я узнаю, что ты связывался с ней снова, я найду на тебя управу. Ты поплатишься. Ты получишь то, что заслужил!

 - Я...

– Всё, - дверь с силой захлопнулась. Я сидела всё так же тихо. Затем раздался громкий хлопок. В ужасе я побежала к выходу. У самой двери Дмитрий стоял на коленях, закрыв лицо руками.

– Дим?
– тихо прошептала я. Он не отреагировал, лишь начал мотать головой из стороны в стороны.
– Дима!
– я дотронулась до его плеча, но безрезультатно, он словно вошёл в транс.

– Я так виноват перед тобой, так виноват, сестрёнка, - бормотал едва слышно он.

– Димочка, встань с колен, ты меня пугаешь, - взмолилась я, глаза у меня, наверное, стали просто огромными. Я опустилась на колени напротив парня и положила свои руки на его ладони.
– Дима, - тихо звала я, старательно пытаясь открыть его лицо. Наконец, мне это удалось. Сколько же боли и отчаянья было в его глазах, не передать словами. Печальные карие омуты.

– Я так виноват, Тася. Так виноват, - прошептал он, низко опуская голову. Я пододвинулась чуть ближе, обхватила ладошками его лицо и приподняла. Заглянула в глаза.

– Чтобы там не случилось, я уверена, всё не так, как ты думаешь. Дима, прости себя, чтобы не случилось. Она же тебя простила. Я знаю. Самое трудно простить себя. Но ты сможешь, я знаю. Ради неё.
– утешать человека, не понимая почему он расстроен, это гиблое дело но кажется мои слова несколько помогли. Дмитрий немного расслабился, вернее ослаб, его плечи поникли, а на лицо легли тени.

– Ты просто ничего не знаешь...

– Так поделись со мной, - так же тихо прошептала я.

– Нет, - прозвучало твёрдо, но он всё так же был подавлен.

– Эй, - я снова поймала его взгляд.
– Иди сюда, - мои ладони соскользнули с его лица, прошлись по шее и крепко обхватили плечи.
– Я с тобой. Всё будет хорошо, Дим. У тебя и у неё всё будет хорошо.

– Тася, девочка, - прошептал он мне в волосы, зарываясь в них лицом.
– У неё не будет хорошо. Никогда. А значит и у меня тоже.
– сказал он горько, но так, словно смирился с этим. А я утонула в его крепких объятьях и сама прижалась так же близко, уткнулась лицом в его шею, дышала горьковатым ароматом его одеколона и думала о том, что же могла произойти, если он так страдает? Но тут я могла только гадать и надеяться, что когда-нибудь он мне сам расскажет, что именно произошло.