Не знаю, что на меня тогда повлияло, но я совершила глупость несусветную. Мы с Дмитрием всё ещё были близко-близко прижаты друг к другу. А я запустила пальцы левой руки ему в волосы и стала медленно массировать затылок, успокаивая его. Парень чуть вздрогнул, а потом прижал меня к себе ещё сильнее. Ближе уже, наверное, было некуда. Я уже могла едва дышать, то ли от нахлынувших чувств, то ли от того, что меня сильно сдавили, а может быть из-за чего-то третьего, в чем я себе никогда не признаюсь...

Ну а пока я уткнулась носом в его шею и слушала, как постепенно успокаивается его дыхание. Слишком сильными, крепкими были эти объятья. Но мне не было стыдно, мне хотелось укрыть его от всех проблем. Видеть Дмитрия Борисыча таким разбитым было жутко странно...и шокирующе. Всегда уверенный в себе, что-то вроде мачо-мена. А сейчас...У меня произошла ассоциация с раненым тигром. Всё такой же величественный, смелый, но разбитый и с печальными-печальными глазами.

В порыве чувств я и не заметила, как губами коснулась ключицы парня. Коснулась в очевидном поцелуе. Он так и вздрогнул, а я ужасом поняла, что поцеловала Дмитрия. Не в губы конечно, но...ооо!

– Эм, - только и смогла произнести я, покраснев как рак. Находиться в его объятьях было уже не так уютно. Я отстранилась, пряча лицо. Но руки Дмитрия по-прежнему прижимали меня к себе так сильно...

– Лев, - вздохнул он.
– Симба...

– Тася, - чуть грустно сказала я. Хотелось, чтобы он называл меня по имени.

– Да, Тася, - кивнул он, примостив свой подбородок мне на макушку. Так я оказалась ещё ближе прижатой к нему. Тебе надо срочно выбираться, Тася, иначе утешать придётся тебя. Я уже чувствовала себя страшно виноватой перед Ингой за то, что я тут вытворяю. Он её парень, она сказала, что любит его...И пусть я всего лишь утешаю его, но уж слишком большое удовольствие доставляет мне такое утешение. А ведь Дмитрию плохо.

Мне стало противно от самой себя.

– Дим, я пойду, наверное...

– Я вполне в состоянии проводить занятия, - ага, а я нет, совсем нет. Хорошо, что он не видел в тот момент моё лицо...Раскрасневшаяся, с блеском в глазах, а уж как стучало моё сердце.

– Похоже, нам не судьба с тобой заниматься...предметом. Ну, в смысле постоянно что-то происходит, - дальнейшие слова дались мне очень-очень тяжело.
– Я попрошу Максима, он меня понатаскает...Ты будешь мной доволен.

Воцарилось минутное молчание. Потом Дмитрий молча выпустил меня из объятий и поднялся на ноги, помог встать мне. Ноги затекли от такого вот положения, но я всё равно была готова бежать отсюда подальше. Далеко-далеко.

– Как ты пожелаешь, - хмыкнул он. Светло-карие глаза прищурились, выражая недовольство и раздражение. И в самом деле, он похож на тигра. Неудивительно, что у нас с ним в общении происходят странноватые моменты. Тигр и лев существа с разных континентов и никак несовместимые.

– Увидимся на занятиях, - несмело улыбнулась я, набрасывая на плечо сумку. Я не удержалась и обняла каждого котёнка и Марусю. Оказывается, негодники всё это время крутились возле наших ног.

– Разумеется, - Дмитрий распахнул мне дверь, и я пошла прочь.

– Лееев, - прозвучало так тягуче, что я застыла на месте.

– Что-то ещё?
– спокойно улыбаясь, обернулась я. Дмитрий стоял, прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди. Весь такой уверенный и как всегда неотразимый. (И когда он стал в моих глазах неотразимым? Кошмар!)

– Всё будет хорошо, - он что, сейчас меня утешил?

– Ага, - кивнула я, стараясь не бежать. Но сейчас я убегала. От себя и от этой злополучной квартиры. Всё, достаточно. Надо продолжать спокойную жизнь. Тем более сессия на носу.

Мамочки! Зачётная неделя со следующей недели!

33

***

Возвращаться в место, где с тобой случилось что-то ужасное всегда страшно. Но когда это твой собственный дом, в котором ты выросла, страшнее в миллион раз. Инга глубоко вздохнула, вставила ключ в замочную скважину, повернула и решительно вошла. По идее все уже должны быть дома...Мелкий должен носиться без устали, мама что-нибудь готовить, а...тот мужчина смотреть телевизор. Но было жутко, невыносимо тихо.

– Инга?
– послышался голос матери из кухни. Девушка вздрогнула. Как ей теперь быть? Всё рассказать или утаить для её же блага? Она ведь так любит отца...

– Да, ма, это я, - как можно веселее произнесла девушка, входя на кухню. Но она тут же застыла в дверях. За столом напротив друг друга сидели её родители. И она не видела той связи, что раньше была между ними...Словно сидели два абсолютно чужие люди к тому же ненавидящие друг друга. Отец даже не взглянул на неё. Что, решил возненавидеть или так стыдно?