Тут окна по правую руку осветились пожаром.

Раздался взрыв.

Фаэтон подбежал к иллюминатору и взглянул наружу.

На вершине уступов на другой стороне залива он увидел кладбище домов, где он утром сознания собирал. Кладбище горело.

На секунду показалось, что на фоне тёмного неба пролетела человеческая фигура в чёрном камуфляже. Она упала на кладбище и со вспышкой зарылась в обрыв.

Пока Фаэтон недоумённо моргал и думал, что же произошло, раздался очередной взрыв. Он сотряс худосочные остовы-раковины покойных домов. Из окон пылал огонь, здания, одно за одним, заваливались к земле.

Потом шум пожара услышать было нельзя — все дома в плавучей деревне, недавно оживлённые Фаэтоном, завопили от ужаса.

ПОДМОГА

Фаэтон выбежал на палубу.

На северном обрыве полыхало пламя, освещая всё вокруг. Сквозь алмазные этажи шатра, прямо над собой Фаэтон различил мятущиеся и ворчащие тени во мраке — должно быть, ночную смену оторвало от работы — либо линии связи легли, либо Антисемрис отключил сервер. От воплей домов все (кто имел ноги) вскочили на ноги, и добавили в общий гвалт своих воплей ужаса и смятения.

— Сохраняйте спокойствие! — закричал вверх Фаэтон — Горит только свалка, вы и ваши жилища в безопасности!

Вышла Друсиллет. Немногие люди приняли изменения Фаэтона, но она была среди них и с гордостью носила новую униформу, а на её охлаждающей шали к тысячам микропор, выдувающим прохладную кислородную смесь, добавилась россыпь приёмных точек и телефонных бусин. Небольшая — в пару сотен метров — сеть, связавшая дома Сырых, по сравнению с Ментальностью просто смехотворна, но точки и бусины на шали показали, что хотя бы одному человеку хватило воли воспользоваться трудами Фаэтона и улучшить свой быт.

Теперь сеть пригодится. Фаэтон спросил:

— Что случилось?

Ответ ей пришлось выкрикивать, заглушая шум:

— Это Наставники. Они подписали петицию об уничтожении заброшенных домов как потенциально опасных, предложили общественный план сожжения, получили разрешение — и всё в полсекунды! Пожар вызван пучком энергии с города-кольца. Констебли удерживают пламя в границах — у них есть подавители и поля из псевдоматерии, улавливающие кислород, а Навуходоносор изобрёл какое-то нанооблако, управляющее огнём. Видишь туман, что с моря идёт? Навуходоносор либо поладил со Старицей Моря, либо нашёл клеточные фабрики, которыми она не владеет.

— Мы в опасности?

— Нет, пожар нам не опасен. Дома кричат из-за противопожарного инстинкта. Я пыталась успокоить, но без вашего допуска они не затыкаются.

— У меня нет допуска.

— Рассудки домов не связаны в градоуправляющую сеть. Сигнализации должны отключать владельцы — но многие не знают как.

— Инструкции же написаны Стандартным пиктографичеким кодом на плинтусе-

— Не все умеют читать.

У Фаэтона едва не кончилось терпение.

— Так отключите энергию и перезагрузите.

— А если на случай отключения вступят аккумуляторы? Программа с утра могла промутировать.

Она права. Фаэтон не знал, как обращаться с машинами глупее человека.

Друсиллет всё равно послала команды на отключение и перезапуск. Стенания плавучих хижин утихли. Секундой дольше звучало эхо. Теперь ничто не заглушало отдалённый треск и гул пожара.

Стало темно. Недавно яркие дома теперь выглядели как тени с огненно-рыжей каймой. В хижинах не было ни света, ни сознания — как в тот день, когда Фаэтон их впервые увидел.

— Перезапускай.

— Я уже. Видать, в программе лажа.

Просто прелестно. Фаэтон сказал:

— Ну, хотя бы от пожара свет остался.

В этот миг возгорание изменилось. Туман поднялся от моря по северным утёсам и окутал каждый дом на кладбище шёлковой паутиной, закачивая в пламя чистый кислород. Каждое здание, каждый пень от срубленного дома мгновенно сгорел дотла иссиня-белым пламенем, а опутавшая их паутина потушила уже ненужный огонь.

На миг всё осветилось ярчайшей вспышкой. Над собой, на прозрачных галереях Фаэтон увидел мрачные, озлобленные лица рабочих. Некоторые с гневом смотрели на север, а некоторые с гневом глядели вниз, на Фаэтона.

Тут, как внезапная слепота, опустилась тьма.

Фаэтону показалось, что он заметил какое-то ползучее движение под северным обрывом. Снова он подосадовал на несовершенное зрение. Наверное, шёлковые паутины изменили назначение и начали обеззараживать почву — чтобы ни одно уцелевшее зерно от дома не проросло вновь.

— Это плохо — тихо произнесла Друсиллет.

— Они не имеют права уничтожить восстановленные дома — очевидно, что они у нас в собственности. А те здания заброшенные — у них такое же право их сжигать, как у нас обирать.