Наступил и закончился закат. Хамарамис предложил сделать перерыв на ночь. Гилтас согласился. Он отпустил добровольцев и дал разрешение разобрать рычаги на дрова. Закрыв глаза, он долгую минуту тихо лежал.

«Удивительно, не правда ли?» — наконец, пробормотал он.

«Что, сир?» — спросил Хамарамис.

«Какой пустой ощущается эта долина без леди Кериансерай».

«И спокойной», — подумал старый генерал, но просто согласился со своим королем.

Пока растекались добровольцы, несколько юношей сняли закрепленные на вершине камня веревки. Гилтас, наблюдавший за их ловким подъемом, завистливо вздохнул и попытался сесть. Хамарамис запротестовал, говоря Беседующему, что тот перенапрягается. Гилтас поднял руку, призывая к тишине. Лишь очень немногим дозволялось ругать его, с какими бы то ни было добрыми намерениями: одной была его жена, другим был Планчет.

Внимание Гилтаса привлек вспучившийся перед камнем дёрн. Он перегнулся через край паланкина, чтобы поближе рассмотреть, и для поддержки оперся рукой о глыбу.

Монолит покачнулся.

Эльфы на вершине блока протестующе закричали, подумав, что это Хамарамис пытается опрокинуть его.

«Это не мы!» — крикнул он в ответ, предположив, что они каким-то образом нарушили равновесие камня. — «Немедленно слезайте!»

С шумом, словно от гигантского водопада, камень продолжал крениться вперед, даже когда эльфы сползли вниз. Встревоженные носильщики взялись за шесты паланкина и от греха подальше унесли Беседующего. Едва его рука оторвалась от камня, движение прекратилось. Монолит замер на месте, наклонившись наполовину до земли.

Хамарамис уставился на своего короля. — «Великий Беседующий, у меня есть идея», — сказал он, и попросил Гилтаса приблизиться и снова коснуться камня.

Лицо Гилтаса озарилось пониманием. — «Ты думаешь, я это сделал?»

«Пожалуйста, сир».

Это было смехотворно. У Гилтаса не были стальных рук, наделенных сверхъестественной силой. В последнее время его легкие были так переполнены кровью, что он едва мог сделать десяток шагов, не задыхаясь. Чувствуя себя глупо, Гилтас велел носильщикам отнести себя обратно к наклоненному блоку, и надавил ладонью на камень. Тот немедленно сдвинулся с места. Он испуганно отдернул руку, и движение прекратилось. Он перевел взгляд с руки на камень, не веря своим глазам. Сдвинуть огромный монолит потребовало не больше усилий, чем открыть одну из тщательно сбалансированных дверей во дворце Квалиноста.

«Всем отойти», — велел он охрипшим голосом. Хамарамис с носильщиками отступили назад. Он положил руку на камень и слегка толкнул.

Монолит пришел в движение, словно не имел веса.

Шестиметровый блок тяжело рухнул лицевой стороной вниз. Его выдернутое из земли основание подняло в воздух облако земли. Повсюду послышали радостные крики. Все еще сидя в своем паланкине, Гилтас наклонился к упавшей плите, его плечи и голова были щедро осыпаны землей, а на лице было очень озадаченное выражение.

На том месте, где стоял монолит, зияла глубокая дыра. Хамарамис подошел к краю и заглянул внутрь. Яма была темной, глубокой и холодной. Пальцы тумана кольцами обвивали сапоги старого генерала. Он вслух подумал, под каждым ли каменным столбом скрывается вход в туннель. Один из носильщиков Беседующего задал другой вопрос: «Зачем обитателям Инас-Вакенти такие тяжелые двери?»

Первейшей заботой Хамарамиса была защита лагеря. Если все камни можно было легко двигать с помощью Беседующего, то их можно было бы использовать для создания более прочного периметра. С другой стороны, не было благоразумным открыть так много входов в туннели. Внизу могли подстерегать не меньшие опасности, чем недружелюбные призраки или блуждающие огоньки наверху.

«Не волнуйтесь, генерал», — непринужденно сказал Гилтас. — «Когда мы закончим исследовать этот туннель, я просто верну камень на место». — Носильщики с генералом изумленно уставились на него, и Беседующий рассмеялся.

Хамарамис вызвал воинов сторожить вход. Гилтас сказал генералу, что хочет, чтобы туннели начали исследовать без промедления.

«Ночью, сир?»

«Там всегда ночь».

Его логика была безупречной. Хамарамис быстро организовал эльфов соорудить конструкцию, чтобы опустить в отверстие исследователей. Вызвали искусных мастеров по дереву и изготовлению канатов. Зажгли еще факелы.

Пока продвигалась эта работа, Беседующий послал за писцом, чтобы нарисовать план туннелей. Посланный за добровольцем воин вернулся один. Писцы явно не испытывали энтузиазма к данной задаче.

Хамарамис обругал воина, что тот не выполнил приказ Беседующего. — «Я приведу писца, сир — если понадобится, на кончике меча», — прорычал старый генерал.

Гилтас остановил его. Он не хотел заставлять кого-либо рисковать собой. Хотел бы он сам войти в этот туннель. Когда-то он вполне преуспел с чернильной кисточкой. Но, конечно же, подобные приключения сейчас ему были не под силу.

Он решил направить вниз только воинов, когда из лагеря появился бежавший изо всех сил молодой эльф. Поймав их взгляд, вновь прибывший резко замедлился. Несмотря на испачканные чернилами пальцы и короткую прическу писца, вновь прибывший оказался очень молодым, и, к тому же — девушкой. Она быстро поклонилась Беседующему, Хамарамису, и даже Трусанару, только что прибывшему со своими помощниками.

«Великий Беседующий, я — Виксона Диламбро, ученик писца. Я явилась в ответ на Ваш призыв», — задыхаясь, сказала она.