Во-вторых, это усиление всех трофических обменных и энергетических процессов, в частности усиление кровоснабжения в структурах мозга, осуществляющих активную аналитико-синтетическую деятельность, что также является функцией активационно-энергетической подсистемы психики. На низком уровне кровоснабжения и клеточного метаболизма высокий уровень активности нейронов, осуществляющих отражение действительности и организацию поведения, невозможен.

Предложенный подход к природе динамических и интенсивностных характеристик процессов и продуктов познания хорошо вписывается в давнюю теоретическую традицию классической психологии понимания внимания как локального избирательного усиления нервного раздражения. Н. Н. Ланге характеризовал эту традицию следующим образом: «Так как психические состояния обусловлены процессом раздражения в центральной нервной системе и так как те состояния, на которых сосредотачивается внимание, отличаются особой интенсивностью, то естественно было предположить, что внимание обусловлено увеличением местной раздражительности нервной системы». Эту физиологическую теорию внимания он находит еще у Р. Декарта и Ш. Бонне, затем отчасти у Г. Фехнера, Г. Мюллера, Т. Мейнерта и А. Лемана. При этом Леман объяснял измененную раздражительность приливом крови к месту раздражения, а Мейнерт кроме мозговой гиперемии предполагал еще изменение в «нутритивной аттракции», т. е. в способности места раздражения «притягивать» к себе «питательные вещества». Н. Н. Ланге указывает на гипотетичность данной теории и пишет, что она стала бы достоверной, если бы получила физиологическое обоснование в физиологическом эксперименте. Сегодня такие прямые обоснования данного теоретического подхода к вниманию, как видно из многих фактов, несомненно, получены. Как пишет В. Блок, «внимание предполагает… в первую очередь определенный уровень бодрствования, известную степень мобилизации нервных процессов. На континууме сна – бодрствования оно располагается между состоянием диффузного бодрствования и чрезмерным возбуждением».

Моторная теория самого Н. Н. Ланге также принадлежит к этой традиции. При всей ее достаточной сложности ее ключевым моментом является усиление определенных представлений через приходящие к ним возвратные центростремительные нервные импульсы от совершаемых волевых движений.

В современной когнитивной психологии также можно встретить элементы данной теоретической традиции. Так, например, Дж. Р. Андерсон пишет, что, «когда люди обращают внимание на определенное местоположение, усиливается нервная активность в области зрительной коры, соответствующей этому местоположению».

Метафора зрительного внимания как прожектора, освещающего определенную зону в поле восприятия, также может быть понята как усиление «светимости», т. е. интенсивности возбуждений, возникающих в этой зоне. Близкая метафора И. П. Павлова о «светлом пятне сознания», постоянно меняющего свою форму и перемещающегося по коре полушарий, прямо связывает природу этого пятна с локально повышенной возбудимостью соответствующих нервных клеток.

У классиков психологии можно встретить гипотезу и о конвергенции прямых сенсорных возбуждений и возбуждений центральных (центробежных) как основе внимания. Так, У. Джемс говорил об идеационном возбуждении нервных центров в актах интеллектуального внимания, о воздействии на нервную клетку с двух сторон. «В то время как предмет воздействует на нее извне, – писал он, – другие нервные клетки воздействуют на нее изнутри. Для полной активности нервной клетки необходимо взаимодействие обоих факторов».

В отечественной психологии в 50–60-х гг. прошлого века представление о связи внимания с усилением возбуждений в определенных участках коры (при торможении ее остальных участков) получило достаточно широкое распространение. Так, например, в учебнике «Психология» (1956) было сказано, что «физиологической основой внимания является наличие резко выраженного возбуждения в одном из очагов мозга при столь же резко выраженном торможении остальных участков коры». В учебнике «Психология» (1948) говорится, что «внимание связано с возбуждением одних нервных центров и торможением других нервных центров. Это и составляет физиологическую основу выделения определенных раздражителей и течения процессов в определенном направлении». В настоящее время физиологические основы внимания часто связываются с понятием доминанты А. А. Ухтомского.

В психофизиологии роль неспецифических активирующих систем мозга в актах внимания является сегодня аксиомой. Но в настоящее время в психофизиологии преобладает анатомо-ориентированный подход к анализу психических функций и, в частности, к анализу механизмов включения влияний со стороны активирующих систем мозга на работу коры больших полушарий. Это обусловлено тем, что основные современные методы картирования деятельности мозга при осуществлении психических функций (ПЭТ, ФМРК) являются анатомо-ориентированными. Они показывают, какие области и участки мозга и с какой степенью активности включены в осуществление тех или иных психических процессов. Но при таком анатомо-ориентированном подходе остается вне рассмотрения роль психики как отражения действительности и регулятора поведения и деятельности. Психика оказывается как бы ненужной. Анатомо-ориентированный подход не является неправильным, но он ограничен только анатомией мозга. Между тем на анатомическом пространстве мозга складываются сложнейшие отражательно-содержательные когнитивно-репрезентативные (ментальные) структуры, которые хранятся в долговременной памяти и извлекаются из нее по мере надобности и на которых происходит обработка всей поступающей в мозг информации, т. е. разыгрываются процессы психического отражения действительности. Поэтому анатомо-ориентированный подход в психофизиологии должен сочетаться с подходом психолого-ориентированным.

При анатомо-ориентированном подходе выстраивается следующая схема включения активирующих систем мозга в деятельность коры в процессах внимания: лобные области мозга определяют значимость информации для осуществления той или иной реакции и на основе нисходящих центробежных связей регулируют восходящие активирующие влияния со стороны ретикулярных структур мозга, которые избирательно активируют определенные области коры больших полушарий.

При психолого-ориентированном подходе схема включения активирующих ретикулярных структур мозга будет иной: на основе отражения наличной ситуации (функция всех отражательных подструктур психики) определяются когнитивные содержания и те объекты, которые должны играть ключевую детерминирующую роль в организации адаптивных в данный момент актов поведения и деятельности. Ситуация предъявляет тот или иной вызов функциональной системе психики. Этот вызов, отражаясь системой, приводит к включению ее активационно-энергетической подсистемы, воздействия со стороны которой направляются в сторону именно тех корковых зон и проекций именно тех объектов, которые должны играть ключевую роль в адекватном ответе на вызов. Поэтому в соответствующих корковых зонах избирательно осуществляются наиболее активные и тонкие процессы анализа и синтеза сигналов, а «целевые» объекты избирательно выделяются на фоне остальных и воспринимаются наиболее ясно, отчетливо, дифференцированно. В принципе, ясно, что выбор целевых объектов ни в коей мере не определяется ни самой активационно-энергетической подсистемой психики, ни работой самих по себе лобных отделов мозга, он определяется совместной работой отражательных подсистем психики – когнитивной, коммуникативной, потребностно-мотивационной, эмоциональной, мнемической, центрально-регуляторной, а у человека – в очень большой степени работой когнитивно-коммуникативной второсигнальной подсистемы, словесными инструкциями других лиц и самоинструкциями. Схематическая модель второсигнально регулируемого выбора целевых объектов восприятия и действия, включающая активационный механизм усиления возбуждений в их проекциях, была рассмотрена ранее в специальном параграфе 4-й главы книги.

На основании всего сказанного выше можно утверждать, что процессы внимания, как специфические психические процессы, несомненно, существуют. Но их онтологическая природа не укладывается в прокрустово ложе традиционных психологических понятий, не вписывается в рамки традиционных психологических функций. Процессы внимания не аналогичны процессам ощущений, восприятия, мышления. Они не несут прямой функции отражения действительности, они не создают ни образов, ни понятий. Их продуктом является создание наиболее оптимальных условий для адекватного познания, поведения и деятельности. Они меняют динамические и интенсивностные характеристики познавательных процессов и их результатов в соответствии с задачами поведения и деятельности, в соответствии с задачами, решаемыми всей целостной функциональной системой психики. Процессы внимания – это процессы, приводящие к выделению и удержанию в когнитивных структурах субъекта целевых объектов познания и действия, к локальному усилению возбуждений в проекциях, значимых для организма и личности сигналов, процессы, создающие оптимальные условия аналитико-синтетической деятельности мозга. Процессы внимания не унитарны, они имеют сложную интегративную природу. Это процессы встречи и интеграции на корковых нейронах, осуществляющих функцию отражения, нескольких потоков возбуждений, имеющих разные источники. Применительно к произвольному вниманию человека их по крайней мере три.

Во-первых, это прямые сенсорные афферентации, приходящие к проекциям определенных объектов со стороны раздражителей, действующих на органы чувств, и прямые возбуждения, приходящие к определенным проекциям со стороны разного рода имеющихся в мозге когнитивных связей, в систему которых они включены.

Во-вторых, это возбуждения со стороны центрально-регуляторной подсистемы психики, определяющей, какие именно объекты должны стать в данный момент предметом познания и действия, анализ и синтез каких именно содержаний должен играть решающую роль в поведении и деятельности. Выбор значимых целевых объектов познания и деятельности, возбуждения в проекциях которых должны быть усилены и пролонгированы, это дело всей функциональной системы психики и в конечном счете – ее центра, ее интегративно-регуляторной подсистемы.