В одном из демонстративных экспериментов (В. В. Лэнсинг с соавторами) испытуемым представлялись световые вспышки, адресуемые вперемешку то к правой, то к левой половине поля зрения. Вспышки, адресуемые к одной из половин поля зрения (в одних случаях – к правой, а в других – к левой), требовали осуществления двигательной реакции на ключ, а в ответ на вспышки в другой половине поля зрения надо было воздерживаться от реакции. Было показано очень значительное уменьшение амплитуд ВП на стимулы, не требующие ответной реакции. Интерпретируя полученные данные, авторы приходят к выводу, что иррелевантные вспышки встречаются в своих мозговых проекциях с активным тормозным процессом. Его действие, по мысли авторов, эквивалентно уменьшению физической интенсивности вспышек, что препятствует передаче вызываемого ими возбуждения на двигательные пути. Нетрудно увидеть аналогию этого эксперимента с экспериментами по дихотическому прослушиванию сообщений, одно из которых следует игнорировать.

Прямое свидетельство тормозного подавления иррелевантных задаче возбуждений было получено в описанных ранее экспериментах, где испытуемым одновременно предъявлялись вспышки яркой и тусклой ламп, а их задачей было запоминание местоположений ламп, сигнализируемых только тусклыми вспышками. У большинства испытуемых (но не у всех) в этих условиях имело место значительное снижение локальной возбудимости в проекциях ярких вспышек, зарегистрированное методом тестирующего стимула.

В нейрофизиологии представление о тормозном подавлении возбуждений со стороны иррелевантных задаче стимулов не подвергается сомнению. Принимается, что мозг должен быть наделен механизмом, фильтрующим поступление иррелевантных сигналов к высшим интегрирующим центрам и что наиболее адекватным механизмом нейтрализации иррелевантных нервных процессов должно быть пре- и постсинаптическое торможение нейронов. Высказывается представление о двух типах центрального торможения. Это торможение фазического типа (готовое к перемещению от одной модальности к другой или внутри одной и той же модальности) и тоническое торможение, длительно действующее в проекциях каких-либо сигналов.

Метафора внимания как «фильтра» вполне сопоставима с данными и представлениями нейрофизиологии. Но ее недостаток в ее односторонности. Она совсем не учитывает активной позитивной стороны внимания, связанной с усилением возбуждений, релевантных решаемой задаче. Эта вторая сторона внимания представлена в метафоре внимания как «прожектора». С опорой на нейрофизиологию обе метафоры непротиворечиво объединяются: избирательное внимание требует как усиления релевантных, так и ослабления иррелевантных возбуждений. При этом многие экспериментальные данные, полученные в когнитивной психологии внимания, могут пролить свет не только на те области когнитивных структур субъекта, куда адресуется «луч прожектора», но и на области, где происходит фильтрация и торможение иррелевантной задаче информации. Модели гибкой и множественной селекции, модель фильтра как аттенюатора Э. Трейсман вполне могут быть ассимилированы развиваемым в данной книге подходом к природе процессов и эффектов внимания.

Возникает вопрос, как отнестись к известному положению У. Найсера о том, что сам термин внимание малоконструктивен, что не существует никаких специальных механизмов отбора (фильтров) релевантной информации, что «внимание» на самом деле это не что иное, как восприятие, взятое в аспекте его избирательности. По его словам, «мы выбираем то, что хотим видеть», и просто «пренебрегаем» всей остальной информацией. Если мы владеем схемой анализа материала, то мы просто «пускаем в ход» адекватную материалу схему, пренебрегая всем остальным. Но, рассуждая таким образом, Найсер парадоксальным образом игнорирует все фактические данные, полученные в рамках метафор внимания как «фильтра» и как «прожектора», а также данные нейрофизиологии, которые с несомненностью указывают и на наличие локального усиления возбуждений в проекциях релевантных задач объектов на наличие тормозной фильтрации иррелевантных возбуждений. Конечно, наше внимание избирательно. Однако нельзя понять природу этой избирательности, не обращаясь к представлениям о механизмах усиления одних определенных впечатлений и одних схем и оттормаживания других впечатлений и схем, актуализация которых могла бы препятствовать эффективному выполнению решаемых человеком задач. Раскрывая механизмы избирательного восприятия, невозможно обойтись без понимания той роли, которую играет в системе этих механизмов активационно-энергетическая подсистема психики.

В литературе неоднократно обращалось внимание на одну серьезную слабость или даже порок предлагаемых в когнитивной психологии внимания моделей внимания как «прожектора» и как «фильтра». Порок состоит в том, что во всех моделях остается непроясненным ключевой для них вопрос: чем и как определяются яркость и направление луча «прожектора», чем и как определяется, где должен быть поставлен «фильтр», отсеивающий иррелевантную информацию? Источник этих управляющих влияний, который явно должен существовать, остается неясным, что оставляет место для «маленького человечка» (гомункулуса), управляющего и фильтрами, и прожектором внимания. Представление о гомункулусе, естественно, никого не устраивает, но каких-либо путей решить «проблему гомункулуса» пока не предложено. Вместе с тем иногда в конкретных текстах по когнитивной психологии и психофизиологии внимания на место источника управления процессами обработки поступающей к субъекту информации ставится само внимание. Говорится о том, что внимание управляет процессом обработки информации, что от внимания зависит селективность и избирательность восприятия, что внимание обеспечивает выделение существенных для психической деятельности элементов среды. Возникает порочный круг и логическое противоречие: сложнейшие процессы, которые составляют содержание понятия внимания, природа которых еще требует объяснения и изучается в эксперименте, выступают в такого рода формулировках как источник самих себя. Внимание квалифицируется и как «прожектор», и как фактор, который этот прожектор зажигает и направляет в нужное место; как «фильтр» и как фактор, определяющий место установки фильтра.

Отмеченные теоретические трудности являются следствием того, что в когнитивной психологии внимания игнорируется ведущая роль, которую играет в организации изучаемых процессов даваемая испытуемым предварительная словесная инструкция [6] . Во всех экспериментах «на внимание» в инструкции формулируется задача деятельности испытуемых, сообщается, какие сигналы будут предъявляться, предписывается, какие именно операции и действия в отношении этих сигналов следует производить. В терминах теории функциональной системы организации поведенческих актов П. К. Анохина в инструкции точно и однозначно обозначен тот конечный полезный результат деятельности, который должен быть достигнут испытуемыми. Он задается работой коммуникативной подсистемы психики. Для достижения этого результата с учетом всех сведений о сигналах, которые будут поступать, и об операциях, которые следует с ними производить, формируется целостная функциональная система, состоящая из многих компонентов. В ее организацию включаются все уровни когнитивной подсистемы психики (сенсорный, перцептивный, вербально-понятийный), потребностно-мотивационная, эмоциональная, мнемическая и центрально-регуляторная подсистемы. Для нервно-активационного и трофико-энергетического обеспечения работы такой функциональной системы включается ее активационно-энергетическая подсистема, направленность и интенсивность действия которой определяется требованиями достижения полезного результата в заданных условиях эксперимента. Процессы и эффекты взаимодействия возбуждений данной подсистемы с возбуждениями когнитивной подсистемы (сенсорными, перцептивными, вербально-понятийными) могут быть названы процессами и эффектами внимания. Как видим, нет никакой необходимости в постулировании находящегося в голове «маленького человечка». Надо лишь в полной мере учитывать ведущую роль в изучаемых процессах вербально-смыслового управления работой сенсорных и перцептивных структур когнитивной подсистемы психики человека (глава 4).

Естественно, что в условиях разных инструкций, разных сигналов и разных производимых с ними операций и действий складываются разные конкретные функциональные системы. Если нужно отслеживать появление слабых сигналов, будет одна функциональная система; если нужно отслеживать движение одного из двух наложенных друг на друга изображений – будет другая система; если следует вторить сообщению, подаваемому в одно ухо при игнорировании сообщения, подаваемого в другое ухо, – третья система и т. д. Соответственно, в работе этих разных функциональных систем будут задействованы разные структуры мозга, разные его активационные системы, по-разному будут вести себя сердечно-сосудистая и дыхательная системы организма.

В когнитивной психологии, в частности в работах М. Познера, различия в фокусах мозговой активности при решении разных задач «на внимание» трактуются как различия в мозговой организации процессов внимания разного типа. В свете теории функциональных систем такая трактовка неправомерна. Это различия мозговой организации разных целостных функциональных систем, складывающихся для решения разных задач, для достижения разных полезных результатов. Процессы внимания – это только один из необходимых составляющих элементов их работы.