Каперед не нашел для себя ничего полезного. Здесь обитали неграмотные варвары, а после пришли горцы-разбойники. Они не оставили после себя ничего. Даже железные инструменты утащили. Хотя прошло столько времени, что железо вряд ли пригодится человеку.

Не было впечатления, что край предгорий разорен войной. Однако люди отсюда ушли. Давно ушли и не собирались возвращаться. Не хватает у Государства ресурсов, чтобы очистить Рубежные горы от орд разбойников. Там всего несколько сотен деревень, тысячи горцев, из которых немногие способны оказать достойное сопротивление. Но горцев защищают непроходимые перевалы, знание местности и наглость.

Крестьян в предгорьях защитить не удалось. Каперед не видел следов военных дорог, единственной дорогой был Лод и его притоки.

Каперед вышел из дому, встал у самой воды. На восток и запад тянется русло. Оно не широкое, но глубокое. Речные патрули должны быть, если города не забыли о своих обязанностях и продолжают вкладываться в оборону.

Так что рано или поздно Каперед увидит либурну. Стоит обратиться за помощью к воинам. Они наверняка возьмут чужака в плен, просто чтобы проверить кто он такой. Иначе добираться до Редиланума придется еще месяц.

Каперед помнил, какая обширная долина. Даже в повозке по прекрасной дороге путь занял много времени.

На правом берегу реки ландшафт был точно таким же. Каперед не замечал дыма или рыбачьих лодок. Выходит, что и дальше на юг земли оставлены. Это странно, река должна быть естественной границей. Какое-нибудь поселение должно располагаться на правом берегу.

Каперед не мог найти брода, чтобы перебраться на ту сторону. Мостов здесь никто никогда не строил, а лодки давно сгнили. Перейти не удастся, если только по пути не встретятся либурны или рыбачьи лодки.

И стоит ли вообще переходить на правый берег? Каперед в этом сильно сомневался.

Эта безымянная река впадает в Лод, как и все реки долины. Правый ее берег заболочен, потому что южнее должно находиться русло Лода. Это возможно объясняет, почему на той стороне не поселились люди. Мало желающих обосноваться на топкой косе между двух рек, постоянно рискуя погибнуть во время паводка или от эпидемии малярии.

Только охотников и рыбаков заинтересуют эти заросли и болотистые места. Каперед видел множество птиц, название которых не знал. Отличал он лишь цапель да уток, хотя насчет последних мог ошибаться, среди них есть множество разновидностей. Более мелкие птахи вообще ему неизвестны.

Левый же берег реки подходил близко к предгорьям. Песок и ил лежали на твердом камне. Почву укрепляли высокие деревья, чьи стволы годились для строительства кораблей.

Каперед по пути обнаружил остатки лесопилки. Дом давно сгорел, водяное колесо сняли и увезли. Назначение постройки легко было понять - вокруг расстилалась открытая, заросшая бурьяном местность, а так же обломки плотины. Молодые деревца пробивались из зарослей, тянулись к солнцу. Дальше на север начинался лес, до которого не успели добраться лесорубы. Десяток стволов лежали у ската, наполовину уйдя в воду.

Рыб так и манила эта гниющая масса, они охотились за червями, жуками и оставляли в зарослях потомство. Каперед жалел, что не из чего сделать садок, чтобы наловить молодняка. Вышла бы неплохая уха, не такая вонючая, если поймать взрослую рыбину.

В развалинах лесопилки удалось найти несколько ржавых гвоздей. Эта добыча ни на что не годилась. Каперед со вздохом отправил мусор в воду. Радовало его лишь то, что живот был набит - река кормила, и Лод был близок.

Лесопилки строили как можно ближе к главной реке. Открывали ворота плотины, чтобы мощный поток воды уносил спиленные и очищенные от веток бревна. Товар выходил в Лод, где подхватывался течением, достигал городов.

Оставалось пройти немного, а поблизости от Лода наверняка будут поселения.

По пути Каперед часто встречал брошенные дома. Рядом с одним из таких строений он обнаружил курган. Несколько холмиков земли, над которыми установили каменные надгробия. Здесь была похоронена целая семья, умерли они от голода, судя по надписи, но пребывали в прекрасном расположении духа.

Как и все мертвецы.

Каперед не без иронии подумал, что мертвые самые веселые, жизнерадостные люди. У них нет забот, проблемы остались на поверхности земли.

Не считая себя сторонником какого-либо вероучения, Каперед страдал от недостатка представления о загробной жизни. Он придерживался мрачной концепции, что второго шанса не будет. Потому-то так цеплялся за жизнь, не оставлял попыток добиться совершенства. Второго шанса не будет, глупо бросать свою жизнь в костер без надежды на повторение.