– Что случилось, Делла? – спросил адвокат. – Ты можешь говорить при Поле.

– В приемной сидит мистер Кринстон. Он утверждает, что дело очень важное и не терпит отлагательства.

– Хорошо, я приму его.

Мейсон многозначительно взглянул на Дрейка и обратился к нему достаточно громко, чтобы было слышно в приемной:

– Все в порядке, мистер Дрейк. Я сейчас занят очень важным делом и не могу немедленно переключиться на ваше, но у вас в распоряжении целых десять дней. За это время я подготовлю процессуальный отвод. Таким образом, вас нельзя будет считать не выполнившим обязательства, а потом мы уже займемся деталями.

Он пожал руку Дрейку при выходе из кабинета и пригласил Кринстона:

– Проходите, пожалуйста.

Кринстон сразу же направился в кабинет со свойственной ему агрессивностью. Создавалось впечатление, что он сметет любые препятствия на своем пути, если кто-то посмеет их установить, силой своей личности.

– Приветствую, мистер Мейсон, – поздоровался он, пожимая руку адвокату. – Рад вас видеть. Догадываюсь, что вы очень заняты, не так ли?

Мейсон задумчиво посмотрел на него:

– Да, я времени даром не теряю.

Кринстон опустился в большое кресло и заполнил его все, достал сигару из кармана, откусил кончик и зажег спичку о подошву ботинка.

– Все, конечно, запутано-перепутано, – заметил Кринстон.

– Да, – согласился адвокат. – У дела много различных нюансов.

– Но, я думаю, оно придет к логическому завершению, – заявил Кринстон. – Я хотел бы спросить, почему вы не стали следовать моим указаниям?

– Каким указаниям?

– Не впутывать Фрэнсис.

– Я старался не впутывать ее, пока мог. У бедной девочки случилась истерика. Она пришла ко мне в контору и просто сломалась. Я вызвал врача, и он прописал полный отдых, отвез ее куда-то в клинику и даже мне не сообщил, где эта клиника находится, чтобы я не стал с нею связываться.

Кринстон выпустил клубы голубого дыма и задумчиво посмотрел на адвоката.

– Неплохо, – заметил он.

– Ее нервы совсем сдали, – продолжал Мейсон.

– Да, да, я знаю, – нетерпеливо прервал его Кринстон. – Не надо терять ваше и мое время. Я все понял. Я зашел спросить, знакомы ли вы с неким Джорджем Блэкманом, адвокатом?

– Да.

– Он позвонил и заявил, что мне следует немедленно связаться с вами по важному вопросу.

– Блэкман приходил сюда сегодня утром, – ничего не выражающим, ровным тоном ответил Мейсон, – и сообщил, что для всех заинтересованных лиц, и для семьи в частности, будет лучше, если Девоэ признает себя виновным в непреднамеренном убийстве.

– Черт побери! – выругался Кринстон. – Он – убийца. Это было жестокое, подлое, хладнокровное убийство!

– Блэкман хотел обсудить со мной отношение семьи к этому вопросу, – все тем же тоном продолжал Мейсон. – Блэкман заявил, что если семья убитого будет мстительна по отношению к его клиенту, то это повлечет за собой мстительность клиента, и тогда мистер Блэкман докажет, что дело против Девоэ было сфабриковано.

– Как он сможет это доказать? – спросил Кринстон.

– Есть много способов, – ответил Мейсон. – Аксиомой уголовного права является высказывание о том, что следует рассмотреть все кандидатуры, кроме обвиняемого. Иногда даже можно попытаться разобрать действия адвоката противной стороны. Очень часто стараются привлечь к судебной ответственности свидетеля противной стороны. Начинают копать во все стороны, проводить перекрестный вопрос по вроде бы не относящимся к делу вещам, с целью найти хоть какой-нибудь мотив убийства. Затем представляют этот мотив присяжным, показывают возможность, а если уж удалось вытащить и мотив и возможность, ты можешь внезапно перевести обвинение и утверждать, что есть такие же основания подозревать свидетеля противной стороны, как и обвиняемого.

– То есть переложить вину на Фрэн Челейн? – спросил Кринстон.

– Я не упомянул ни одного имени, – ответил Мейсон. – Я просто попробовал объяснить вам, как работают адвокаты по уголовным делам.

– Послушайте, вы выяснили, что конкретно хотел этот Блэкман?

– Он сказал, что хочет получить гонорар, а также чтобы окружному прокурору было отправлено прошение о том, чтобы власти как можно более терпимо отнеслись к рассмотрению дела по обвинению Девоэ и приняли его признание в совершении непредумышленного убийства.

Кринстон внимательно посмотрел на адвоката:

– Вы утверждаете, что он это сказал?

– Да.

– Но вы всем своим видом показываете, что не думаете, что он хотел именно того, что говорил.

– Не думаю.

– Почему?

– Потому что просто уверен – окружной прокурор не станет рассматривать возможность непреднамеренного убийства. Это будет или тяжкое убийство первой степени, или вообще ничего.

– Так что же все-таки хотел Блэкман? – настаивал Кринстон.