– Я считаю, что он пытался выяснить нашу реакцию на подобное предложение. Если бы мы были готовы принять его, то он бы вытащил из нас столько денег, сколько мог, а затем продолжал бы шантажировать и в конце концов надул бы во время судебного процесса.

Кринстон внимательно смотрел на кончик своей сигары.

– Он не произвел на меня такого впечатления, – признался он. – По крайней мере, из разговора по телефону.

– Если бы вы встретились лично, у вас бы сложилось несколько иное мнение, – заметил Мейсон.

– Послушайте, – внезапно сказал Кринстон, – мне не нравится, как вы ведете дело.

– Нет? – холодно переспросил Мейсон.

– Нет! – громко заявил Кринстон.

– А что вам не нравится? – поинтересовался адвокат.

– Я думаю, что вы даете ускользнуть сквозь пальцы прекрасной возможности. Все быстро разрешится, если мы пойдем на сделку с Блэкманом.

– Нет, – ответил Мейсон резким тоном, не вдаваясь ни в какие объяснения.

– А я думаю именно так, как сказал, и приказываю вам немедленно связаться с Блэкманом и дать ему то, что он хочет. В разумных пределах, естественно.

– Ни о каких разумных пределах там не может быть и речи, – ответил Мейсон. – Такие типы не знают, что это такое. Он вначале выяснит, что мы понимаем под разумными пределами, а потом увеличит ставки.

– Хорошо. Пусть увеличивает. В это дело вовлечены большие деньги, и мы не можем позволить себе проиграть.

– Вы боитесь, что Фрэнсис Челейн сломается под давлением? – спросил Мейсон.

– Интересные вопросы вы мне задаете! – воскликнул Кринстон. – Особенно после того, как в вашем кабинете у нее случился нервный срыв, а вы поместили ее вне досягаемости полиции.

– Я не говорил, что сделал что-либо, чтобы Фрэнсис Челейн оказалась вне досягаемости полиции, – напомнил Мейсон.

– Это сказал я.

– Да, я слышал. К тому же кричать вам совсем необязательно.

Кринстон поднялся с кресла, выкинул сигару в корзину для мусора и гневно уставился на адвоката.

– Все, – заявил он. – С вами покончено.

– Что вы имеете в виду? – спросил Мейсон. – Кто со мной покончил?

– Вы меня больше не представляете. Вы также больше не представляете мисс Челейн.

– Мне кажется, – медленно ответил адвокат, – что мисс Челейн сама в состоянии решить этот вопрос. Я подожду, пока она лично не скажет мне об этом.

– Она вам скажет, как только я с ней поговорю.

– А где, интересно, вы собираетесь с ней разговаривать? – улыбнулся Мейсон.

– Не беспокойтесь, я найду где. И тогда с вами все будет кончено. Вы – сапожник. Вы, конечно, мудро поступили в некоторых вопросах, но вы черт знает куда завели все дело. Я собираюсь нанять адвоката и…

Мейсон внезапно встал и двинулся вокруг стола. Кринстон внимательно следил за его приближением, глаза его смотрели прямо, но в них понемногу начала появляться паника. Мейсон встал перед посетителем. Его взгляд был холоден и спокоен.

– Пусть между нами не останется никакого недопонимания по этому вопросу, – заявил адвокат. – С настоящего момента я вас не представляю, не так ли?

– Вы абсолютно правы!

– И, пожалуйста, не думайте, что ваше дело для меня так важно. Мисс Челейн уже давно бы попросила меня заняться имуществом, если бы только мое положение адвоката, представляющего интересы здравствующего партнера фирмы «Кринстон и Нортон» давало мне возможность выступать в качестве адвоката при рассмотрении вопросов, связанных с имуществом.

– Больше вам об этом нет нужды беспокоиться. С другой стороны, особо не рассчитывайте, что займетесь вопросами имущества. Вы не будете представлять никого и ничего. Я собираюсь нанять себе другого адвоката, и он также будет действовать от имени Фрэнсис Челейн.

– Вы идиот и попали в подставленный капкан, – медленно и зловеще сказал Мейсон, – потому что, как я догадываюсь, вы наймете адвоката, которого предложил Блэкман, не так ли?

– И что, если так? – спросил Кринстон.

Мейсон холодно улыбнулся:

– Ничего. Вперед! Заходите в капкан еще дальше, если вам так хочется.

Взгляд Кринстона несколько смягчился.

– Послушайте, Мейсон, я ничего не имею против вас лично, но это деловой вопрос. Я думаю, что вы можете все испортить, и я считаю, что вы уж слишком придерживаетесь правил этики. Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли. Фрэн для меня много значит, я ей как дядя. Я всегда был заинтересован в ее судьбе и прослежу, чтобы ее никто не надул. Я считаю, что в данном случае нужен кто-то, кто может прийти к соглашению с Блэкманом. Он заявил, что с вами не будет разговаривать, даже если вы останетесь последним человеком на свете.