Она встает и с довольным видом собирает мусор.

— А на какую работу ты устраиваешься?

— На должность директора, — неопределенно отвечает она.

— В какую компанию?

— Это не важно. — Судя по тому, как Миранда вздохнула, это важно.

— Почему ты не хочешь говорить?

— Потому что ты предвзято к этому отнесешься, — уже в дверях произносит она.

— И с каких пор тебя это волнует?

— Вот с этих самых. — Миранда закрывает глаза и снова вздыхает. — В приюте для бездомных.

Я поражен. Настолько поражен, что начинаю смеяться.

Она открывает глаза и поднимает бровь, словно бросая мне вызов.

— Что? Считаешь, я не должен удивляться? — спрашиваю я.

— Удивлен — значит, предвзято относишься, Шеймус, — обиженно произносит Миранда и уходит.

Она права.

Как она может быть права?

Каким образом наш разговор повернулся против меня?

Глава 52

Выбор есть всегда

Фейт

Настоящее

Было время, когда я молилась о переменах.

О спасении.

О силе духа.

И об ответах.

Было время, когда я обвиняла других во всех своих проблемах, перекладывая ответственность на них. Потому что так было проще.

И не требовало самоанализа.

Или личностного роста.

Было время, когда я оказалась на дне жизни, подобно камню, брошенному с крыши Эмпайр-стейт-билдинг. Это было ужасно.

Душераздирающе ужасно.

И похоже на самую страшную смерть.

Которую мне удалось пережить.

Это открыло передо мной иные перспективы.

И положило начало моему исследованию. Мне нечего было терять.

Только приобретать.

Поездка в Канзас-сити казалась мне необходимостью. Желание сделать это терзало меня, как комариный укус, который хочется расчесывать. Когда я приехала, то осталась не из-за того, что хотела, а потому что думала, будто у меня нет выбора.

Клодетт напомнила мне, что выбор есть всегда.

И купила билет на автобус.

Я вышла из автобуса на улицу. Воздух был теплый и приветливый, будто старый друг, по которому я очень скучала за время отсутствия. Я сделала несколько глубоких вдохов, заполняя легкие Калифорнией, местом, которое, как я думала, навсегда останется лишь воспоминанием.

Месяц почти закончился. У меня нет денег, чтобы оплатить аренду, поэтому в следующем месяце миссис Липоковски, скорее всего, будет сдавать мою квартиру новым жильцам. Но, по крайней мере, несколько дней у меня будет крыша над головой. При мысли о Шеймусе у меня бешено колотиться сердце. Я думаю о нем каждый день, но знать, что он всего лишь в нескольких милях от меня…это искушает.

Хотя, мне хорошо удается справляться с искушением. Это не вариант. Искушение ведет к разрушению.

Но ему так сложно противостоять.

Уже практически ночь, когда я пешком добираюсь до квартиры. У меня осталось всего пятьдесят долларов, но я не собиралась тратить их на такси.

Мой скутер так и стоит возле двери Хоуп. Я отдала его ей, но сомневаюсь, что она когда-нибудь станет учиться ездить на нем. Хотя, и надеюсь на это. Ее жизнь станет гораздо легче и, возможно, она, наконец, выберется из скорлупы.

Свет не горит ни в одном окне. Весь район спит.

В моей квартире пахнет сыростью, будто она была заперта целую вечность. Я открываю окна, переодеваюсь в ночную рубашку и, как только голова опускается на подушку, засыпаю.

Меня будят детские голоса. Даже будучи сонной, я знаю, кому они принадлежат — детям Шеймуса. Кира поет, а Рори жалуется на то, что ему в ланч-бокс положили салат. Я лежу несколько секунд и просто слушаю их, радуясь тому, что Шеймус смог вернуть своих детей. А потом выбираюсь из кровати и незаметно выглядываю в окно, чтобы хоть глазком увидеть его и ребят.

Но вижу не Шеймуса. А его бывшую жену.

Они явно собираются в школу — у детей за плечами рюкзаки, а в руках ланч-боксы. Может, она переехала с ними в Калифорнию? Или навещает их по будням, а не по выходным? Все возможно. Главное, что в пользу Шеймуса. Я счастлива за него. И за детей.

Я уже собираюсь вернуться в кровать, как замечаю, что кто-то спускается по лестнице. Осторожные движения. Трость и потрепанные «мартинсы». Я медленно перевожу взгляд выше. Джинсы. Темно-синий свитер. И, наконец, голова с темными и такими мягкими волосами. Шеймус. Черт возьми. Он выглядит даже лучше, чем я его помню.