— Черт, да, на ужин у нас будет домашняя лазанья. — Я хлопаю в ладоши и мысленно настраиваю себя на кулинарный вызов, который ждет меня впереди. Схватив ключи и сумку, направляюсь к двери. Мне нужно в продуктовый магазин, к Шеймусу и, заодно, захватить с собой мой кулинарный талисман — Хоуп. Она чертов гений на кухне. У всех есть скрытые таланты и ее, как оказалось, — это готовка.

Мы все собрались на кухне, чтобы начать операцию «Лазанья».

Я, Рори, Кира и Хоуп занимаемся приготовлением лапши с помощью хитрой штуковины, которую я купила. Неожиданно Кай изъявляет желание покататься на велосипеде.

— Далеко не уезжай, — кричу я, услышав, как открывается входная дверь.

—Хорошо, мам.

Мне бы хотелось повернуть этот момент вспять.

И прожить его заново.

Тогда бы я не разрешила Каю покататься на велосипеде.

Он бы остался, и мы бы вместе приготовили шедевр итальянской кулинарии.

А потом съели бы его за кухонным столом.

И все бы жили долго и счастливо.

Конец.

В действительности же произошло следующее:

Я поняла, что забыла купить чертову рикотту и попросила Хоуп присмотреть за детьми пока я сбегаю в магазин. Вместо того, чтобы взять их с собой, как сделала бы любая нормальная мать.

Я запрыгнула в машину и завела ее, думая лишь о лазанье, потому что я эгоистичная сучка.

А потом сдала назад, позабыв, что в мире есть вещи куда важнее, чем еда.

Я услышала удар и почувствовала толчок.

И у меня.

Остановилось.

Сердце.

Говорят, что перемены приходят, когда их меньше всего ожидаешь.

Что для любого изменения нужен катализатор.

Жаль только, что катализатор оказался вот таким.

Я механически заполняю бумаги, хотя не вижу ни слова из-за слез. В голове снова и снова крутится фраза: «Ты — монстр». Я пытаюсь спорить, умолять и торговаться: «Мне жаль. Мне так жаль. Пожалуйста, пусть с ним все будет в порядке. Я сделаю все, что угодно. Все. Забери меня вместо него».

— Папочка, — восклицает Кира, и ее грустный голос выводит меня из транса.

Шеймус стоит в дверях и ищет взглядом нас.

Рори срывается с места и бежит к нему.

Я боюсь поднять глаза на Шеймуса. Какие бы эмоции в нем сейчас не бурлили, они будут настолько сильными, что съедят меня заживо. Я забыла, что сказала ему по телефону. Вроде бы: «Кай. Велосипед. Машина. Авария. Больница».

— Новости есть, Миранда? Какие у него раны? Что сказал доктор? — дрожащим, но твердым голосом спрашивает он.

Я поднимаю на него взгляд и вижу, что все страхи, которые наполняют меня, отражаются в его глазах в десятикратном размере. Поэтому я делаю то, что умею лучше всего. Вру. Чтобы он немного расслабился, я вру.

— Мы пока не знаем детали, но с ним все будет в порядке, Шеймус.

— Ты уверена?

Я киваю, и у меня внутри все сворачивается в узел.

Он облегченно выдыхает и садится в кресло рядом со мной. Рори устраивается возле него и берет отца за руку, а Кира забирается на колени и обнимает его. Они втроем сливаются в одно любящее и поддерживающее друг друга целое, потому что знают, как работает такая штука, как семья.

Я снова напоминаю себе о том, что потерпела неудачу. Кай. Они. Я. Я все испортила. Я оставляю их наедине, а сама заканчиваю заполнять бумаги. После чего отношу их в регистратуру и спрашиваю у медсестры о том, что происходит.

—Его сейчас готовят к операции. Доктор скоро выйдет, чтобы поговорить с вами.

Скоро — это недостаточно быстро, когда жизнь моего ребенка под вопросом.

— Он потерял много крови. Перелом бедра. Разорвана селезенка. Сломаны ребра. Нужна операция. — Врач говорит что-то еще, но я запоминаю только это.

«Пожалуйста, пусть с Каем все будет в порядке. Я сделаю все, что угодно. Я изменюсь. Стану самой лучшей матерью в мире, если с моим мальчиком все будет в порядке. Пожалуйста».

Будто прочитав мои мысли, Шеймус говорит:

— Он крепкий мальчик, Миранда. Он справится. — Несмотря на то, что Шеймус услышал те же самые новости, что и я, он настроен оптимистично, не позволяя себе даже рассматривать иной вариант.

Когда умерла бабушка, мне было больно. Очень больно. Мой мир навсегда изменился с уходом человека, который был моей путеводной звездой. Но боль, которую я испытываю сейчас, другая. Я никогда не чувствовала ничего подобного. Она сильнее, намного сильнее. И я никогда не смогу от нее избавиться. Эта боль медленно сжимает мое сердце в кулак и, если все закончится плохо, оно просто разорвется на мелкие кусочки.