Кирилл с интересом рассматривал чужака, хотя, точнее будет, с интересом обнюхивал и обслушивал, ведь в комнате было очень темно, а инфракрасным зрением родители его не одарили. Здесь, конечно, можно было сослаться и на великую матушку-природу, но контролировать внутриутробные мутации могли в любом крупном поселении или медицинском центре, у них же в поселке такого не было, и родители решили рожать естественным путем. Зато ему достался отличный слух и неплохое обоняние.

Чужак пах странным набором химикатов, пах железом и техникой, наномашинами, кровью и усталостью. А еще он пах уверенностью в себе, желанием жить и смертью. Было в нем что-то такое, чего нельзя было просто объяснить. Кирилл ездил как-то в обменный пункт с дедом и видел там множество чужаков, пахли они совсем по-другому, конечно, запах железа был на всех, а наномашинами пахло больше половины, но этот пах совершенно по-особенному.

Сердце чужака билось неровно, то прерываясь, то начиная идти быстрее, кровь в сосудах шумела тоже как-то странно неестественно. Можно было списать все на странное устройство на его плече, которое регулярно впрыскивало химикаты, или наоборот, откачивало и отфильтровывало кровь. Мерное жужжание моторов внутри коробочки на плече чужака было почти не слышным, возможно, из присутствующих его различал только Кирилл.

В маленьком окне, расположенном по центру двери, в тусклом свете сломанных коридорных ламп бежала очередная группа зараженных. Их размытые тени мелькали по стеллажам, забитым давно брошенными вещами. Благодаря низкой влажности многие вещи сохранили свой прежний вид. Кирилл смотрел на висящие на стене инструменты, сложенные в углу трубчатые палки и подумал, вот ведь странно, что в подземелье не завелось никакой живности.

Они ходили на экскурсию в пещеры прошлой эпохи уже не в первый раз, спокойно спускались по пустым коридорам на пятнадцатый этаж, где были учебные классы. По какой-то причуде там работала довоенная техника. Оксана объяснила, что это компьютеры, раньше они были в каждом доме, связывались друг с другом на огромных расстояниях, и все это называлось - всемирная сеть или интернет.

Сейчас, по словам наставницы Оксаны, такая сеть есть у киберов, но они уже давно перестали использовать внешние компьютеры. В тело каждого кибера был внедрен маленький компьютер, навроде зооморфовских симбионтов, который позволял им общаться без слов, но не запахами и образами, а какими-то электрическими волнами, которые назывались радио.

Вообще когда заходила речь о других народах, тетя Оксана говорила много непонятных слов. Она всегда пыталась их объяснить, но это не всегда у нее получалось. И тогда она показывала картинки на компьютерах. Показывала бескрайние ледяные поля, которые были на том месте, где сейчас росли вечно оранжевые джунгли мегаполисов. Множество странных и непонятных животных. Кириллу очень понравилась история о том, что раньше насекомые были очень маленькими, а еще раньше почти такими же большими, как сейчас.

Представить себе крабопаука размером с ладонь или даже меньше Кирилл категорически не мог, даже когда они вылуплялись из икринок, они были сантиметров сорок в поперечине, и за несколько дней врастали до обычных размеров. Однажды Кирилл на спор со своим соседом по дереву откормил крабопаука до трех метров в длину. Ох, и влетело же ему тогда от деда. А крабопаука пришлось отдать на съедение голиафу. Он стал слишком непослушным и ко всем задирался.

Конечно, эти их походы всегда согласовывались с старейшинами деревни, не обходилось без споров и недопонимания, но им всем так нравилось сюда ходить, что рано или поздно старейшины смягчались и разрешали. Их маленькие путешествия Оксана называла экскурсиями, старое диковинное слово, которое она вычитала в одном из компьютеров.

Кирилл с грустью подумал, что это была последняя экскурсия в подземелье, теперь-то уж точно. Андрей вместе с другими ребятами и девчатами погиб на пятнадцатом этаже. Внезапно их провожатый Олег, друг Оксаны, охотник, защитник деревни и просто забавный добрый парень, отошедший от группы на несколько метров, крикнул, и в тот же миг хлынувшая из ранее закрытых дверей волна зомби разделила его и основную группу.

Это был оживший кошмар, зомби, спокойно спавшие все эти годы, заросшие мхом и фиолетовой плесенью, внезапно открыли свои глаза и посрывались с мест. Все видели, как отчаянно бьется Олег, и это придавало сил. Но постепенно Олега оттеснили к стене, которая оказалась дверью лифта. Дверь за спиной Олега отворилась, и несколько тварей вцепились ему в спину своими когтями и клыками. Олег упал на одно колено, затем его повалили на спину, внутрь лифта, дверь закрылась, и больше они его не видели.

Оксана смогла положить не меньше десятка зомби до того, как ей оторвали руку. Капли крови разлетелись по стенам и потолку, попав на лицо Кирилл. Он помнил, как кинулся вместе с остальными защищать учительницу, помнил, как Андрею раскроило голову когтями одно из чудовищ, а затем ничего не помнил. Кирилл очнулся, только когда чужак появился на этаже, но все равно смутно помнил, что происходило до этого.

Перед уходом с этажа они дали вволю напитаться своим симбионтам телами павших друзей. Кирилл не смог себя заставить смотреть на то, как челюсти его маленького меченосца вгрызаются в тело Андрея, и просто сидел на корточках, роняя слезы и закрыв ладонью глаза. Оксана сказала, что это необходимо, и это должно стать привычно, хотя как такое вообще может когда-нибудь стать привычным, Кирилл не знал. Сама Оксана храбрилась, но он видел в ее глазах всю ту величайшую боль, которую она испытывала.

А затем они столкнули тела в шахту лифта и поднялись сюда, без разговоров, стараясь не смотреть друг другу в глаза. Чужак тоже был молчалив, хотя и сказал, что ему повезло выйти к своим. Каким своим и почему, он не объяснил, наткнувшись на красноречивый взгляд наставницы.

Чужак тоже был странным, появился снизу, где не могло быть ничего живого. И хотя он помог Кириллу и Оксане спастись и справиться с последними зомби, Кирилл ему совсем не доверял. Как он оказался в подземелье и откуда взялся, было непонятно и не очень важно. Когда чужака ранили, Кирилл заметил, что раны мужчины затягиваются под странной желеобразной массой, хотя тот ничего не ел, да и живительного солнца здесь отродясь не было.