– Понимаю, – ответила я, хотя это было совершенно не так. Какое отношение это имеет ко мне?

Лео прищёлкнул языком.

– Вместо того чтобы позаботиться о своих дочерях, он начал флиртовать с тобой. Только подумать!

– Ничего он не начал. – Как хорошо, что вокруг темно, и Лео не может видеть, как я краснею. О флирте не могло быть и речи. После игры на рояле мы с Карлом больше не разговаривали. Его взяли в оборот другие гости, в том числе дочки и родители, а меня Лео в какой-то момент утянул в гардероб и не дал мне возможности нормально со всеми попрощаться. – Вместо того чтобы стоять в углу и мрачно смотреть на него, ты бы мог к нему подойти.

– И стоять рядом как дурак, пока он охмуряет жену ландрата? – гневно спросил Лео. – Нет, спасибо, мне это не надо. Ну да, это просто у него такая манера. Он флиртует с каждой женщиной. Я иногда спрашиваю себя, как моя мать могла выдерживать это столько лет. Я бы хотел, чтобы он уделял своим детям хотя бы половину того внимания, какое он оказывает женщинам.

– Но ты непременно хотел уйти так рано. Как он мог с вами пообщаться? Ты не дал ему такой возможности.

– Ах! Это всё равно была бы одна показуха. Как можно сблизиться за такое короткое время? Завтра вечером он улетает назад в Мадрид.

Меня охватило странное чувство сожаления. Но потом я взяла себя в руки. Я вынула из причёски все 26 заколок и встряхнула волосами. Затем я спросила о том, что я уже давно хотела знать.

– Сколько же лет твоему отцу?

– 48, – ответил Лео. – Но он как-то забывает об этом. Он думает, что со своими мятыми рубашками он будет выглядеть моложе.

48. Более чем в два раза старше меня.

Престарелый. Почти что мёртвый.

– Он вообще не понимает, как он должен обращаться со своими детьми. Он постоянно говорит ерунду. Знаешь, что он ответил Хелене, когда та рассказала ему о своих планах стать моделью? – Лео злобно фыркнул. – «Колумб должен был мечтать об Индии, чтобы открыть Америку».

– «Колумб должен был мечтать об Индии, чтобы открыть Америку», – повторила я. Мне это ужасно понравилось. Ну 48. Сколько лет Брэду Питту? И разве Джонни Депп не приближается к полтиннику? Никому не придёт в голову называть их старыми, верно? Когда я заметила, какое направление приняли мои мысли, я готова была сама себе залепить пощёчину. – Но это так… поэтично и мудро.

– Это не его фраза, – презрительно ответил Лео. – Он её где-то украл. Он постоянно разбрасывается цитатами и делает вид, что это его мысли. Он обманщик.

Какое-то время мы молчали.

Я стала считать, сколько раз Лео вдыхает и выдыхает. В полумраке был хорошо виден его профиль. Как он красив. За эти пять месяцев я при взгляде на него всякий раз чувствовала, что моё сердце сжимается от гордости обладания. Мой первый парень. Мой.

Собственно, я бы хотела, чтобы это продлилось и дольше.

– Ты поднимешься со мной? – спросила я.

Лео покачал головой.

– Нет. Во вторник у меня курсовая по общественному праву, а я слишком мало учил. Мне придётся завтра рано вставать, чтобы наверстать. А потом я отвезу девочек домой. – Хелена и Коринна остались ночевать у бабушки и дедушки. – Не сердись на меня.

Нет, я не сердилась. Я была просто разочарована. Потому что Лео совершенно не заинтересовался теми вещами, которые я до сих пор от него скрывала. И потому что я больше не могла говорить о его отце.

И этот момент зазвонил мой мобильник. Это была моя мама, которая сообщила мне, что я стала тётей. Час назад у моего брата родился ребёнок. Моя мать хотела мне поподробнее всё описать – «в четыре часа отошли воды, но у Сюзанны ещё не было схваток. Мануэль позвонил мне, и я ему сказала, что у меня при его рождении воды тоже отошли раньше срока и что…» – но тут я перебила её и спросила, как там собака.

– Собака? Какая собака? – спросила мать.

Ха! Я так и знала! Стоит только появиться внукам, как о домашних животных все забывают. Как всегда.

– Циркульная пила родила девочку, – сообщила я Лео. – Завтра я на пару дней поеду в Ганновер. Иначе о бедном псе никто не позаботится.

– Почему ты называешь бедную женщину циркульной пилой? У неё такой противный голос?

– Нет, совершенно нет. Это из-за её зада. Он плоский, как циркульная пила.

– Как это злобно. Она же в этом не виновата.

– Ну, мы же не говорим ей это в лицо, – возразила я.

Но Лео не смягчился. Он снова покачал головой.

– Сегодня вечером я впервые заметил, какая ты злая. Наверное, я принимал с тобой желаемое за действительное.

Что?

– О чём ты говоришь? Лично я не хотела бы знать, что твои сёстры говорят обо мне за моей спиной!

– Да ты параноик, – сказал Лео.

Ну всё, с меня хватит.

– А ты ведёшь себя со мной довольно-таки противно! – Я открыла дверцу машины и вышла, ожидая, что Лео меня остановит. Но он не стал этого делать.