Нет, ну чисто на допросе!
– возмутилась я.

– - Не знаю!
– огрызнулась я, - может она... ой!

– - Вот тебе и ой!
– передразнил Карун.

– - Что же ей Дахуна приказал?
– почему-то в голову лезли самые мрачные

мысли.

– - Неправильно ставишь вопрос. Что она сделал по его приказу, если даже до

тебя докались отголоски! Вспомни то ощущение когда силы в тебе столько, что

кажется, пьяна ей.

И я вспомнила, стало тоскливо. Перед глазами мелькнули смеющиеся зеленые

глаза, на губах появился вкус тех беззаботных дней и выражение лица Джи,

когда я впервые смогла использовать силу. Не хочу я думать об этом.

– - Да с таким запасом можно город спалить!
– и тут же пожалела, что сказала

это вслух.

После этих слов разговор сошел на нет. Мы ели в полной тишине, пока на

поляне не появились два довольных рекстора. Дикий, вальяжно развалился у

меня за спиной, сразу стало теплее, но Карун торопился, и послеобеденного

отдыха не получилось.

Седло я забросила только со второго раза, поскольку непреклонный алхимик

согласился помочь только с подпругой. Ну, хоть на том спасибо!

Две сумки поперек седла, сзади привязано туго смотанное одеяло, под лапами

Дикого быстро замелькала земля. Ландшафт изменился так стремительно, что

когда я пыталась ухватить взглядом хоть немного проносящихся пейзажей,

начинало немилосердно мутить. Я старалась смотреть вперед, глядя на бегущего

чуть впереди рекстора Каруна, или вовсе закрывала глаза, полагаясь на совесть

Дикого. Километры дорог ложились мягким бегом, а местами размашистыми

прыжками наших клыкастых скакунов, ветер вымораживал слезы, катящиеся по

лицу, руки без перчаток задубели и обветрились. К тому времени как начало

темнеть, я была готова самовольно выпустить из одеревеневших пальцев повод

и скрюченной сосулькой свалиться на подмерзшую дорогу. Но вот рекс

алхимика бодро впрыгнул в кустарник, растущий вдоль дороги, а за ним

оказалась крошечная полянка.

Зря я последние несколько километров думала, что свалюсь от усталости,

потому что пальцы, вцепившиеся в седло приморозило намертво. И минут

двадцать Карун прыгал вокруг Дикого, как шаман на обряде. Чего он только не

предпринимал: дышал на мои руки, пытался расцепить пальцы, даже нажал на

какие-то точки на мне, но толка было ноль. Я вяло наблюдала за его попытками,

стараясь вести себя как можно незаметней, потому что Карун находился в

опасной для здоровья точке кипения. Вот только моего терпения явно не

хватило.

– - А почему ты не применишь магию?

За что удостоилась такого красноречивого взгляда, поняв - отдавила больную

мозоль.

– - Мне нельзя применять магию на территории Оши!
– рявкнул он, и рывкам

отодрал меня от седла.

Вот так номер! Я даже не сразу ощутила весьма болезненное покалывание в

отмороженных конечностях, настолько меня поразило это известие. О чем я не

преминула возмутиться.

– - Это еще почему?!

– - Видишь ли, детка, я ведь своего рода политический преступник, здесь мне

предоставили убежище, - пока он рассказывал, я энергично разминала затекшие

ноги и спину, - а когда зашел вопрос об открытии школы, мне поставили

условие и прописали его в договоре. Конечно, одного они не учли, школа-то

находится в зоне вихря.

– - Здесь вихря нет.

– - Вот именно!

На этом экскурс в историю и прошлое одного царственного норда закончился.

И я вернулась в суровую действительность, которая требовала от нас своего

участия. Не отходя от лагеря сильно далеко, я собирала хворост для разведения

костра, а поскольку нам предстояло провести ночь в осеннем лесу, то его

требовалось очень много.

После очередного захода Карун скомандовал отбой, и я деревянно опустилась

на снятое седло. Рексторы первое время кружили вокруг меня, пока я собирала

хворост, но когда им надоело, отправились искать себе ужин. Алхимик изредка

поглядывал на мою несчастную физиономию, не забывая обреченно вздыхать.

На психику давит, но главного он не понимает - в таком замученном состоянии