– Тогда, может, все-таки просветите меня насчет вашего алиби.

Мейгард усмехнулся:

– Я уже рассказал о нем в полиции. – Он поднялся со своего места. – Я и так уже рассказал вам даже больше чем достаточно для первого раза, мистер Мейсон. Так что счастливо оставаться.

– И когда я увижу вас снова? – поинтересовался Мейсон.

– Возможно, завтра, а может быть, и через неделю. Думаю, именно поэтому я и стал игроком. Я люблю рисковать. И просто обожаю азартные игры, сопряженные с опасностью.

– Именно в такую игру вы как раз сейчас и играете, – заметил Мейсон.

Жирное пузо Мейгарда мелко затряслось от смеха.

– Разумеется, ведь это мое призвание, – согласился он и удалился, учтиво поклонившись напоследок.

Нервозность Мейсона понемногу пошла на убыль. Он задумчиво курил, сидя неподвижно в своем вращающемся кресле, и сосредоточенно разглядывал узор на ковре. Так прошло несколько минут, и затем на его лице появилась едва заметная улыбка, которая постепенно становилась все шире и увереннее, и в конце концов он даже негромко засмеялся.

Зазвонил телефон. Вздрогнув от неожиданности, Мейсон поспешно схватил трубку.

– Алло! – прокричал он, даже еще не успев поднести ее к уху.

Он услышал срывающийся от волнения голос Деллы Стрит:

– Все в порядке, шеф. Меня уже разыскивает полиция.

– Немедленно возвращайся в контору.

– Уже бегу, – проворковала она и повесила трубку.

И снова потянулись томительные минуты ожидания. Все это время он расхаживал по кабинету и нервно курил. Когда же в коридоре наконец раздались ее торопливые шаги, он распахнул настежь дверь, заключил ее в объятия и крепко прижал к себе.

– Я не должен был так поступать с тобой, – проговорил он.

Делла слегка отстранилась и, чуть запрокинув голову назад, заглянула ему в глаза:

– Бог ты мой, что это с вами?

– Для меня самого риск – привычное дело, – продолжал он, – но я даже не мог себе вообразить, что буду так страдать, отправив тебя на линию огня. Делла, клянусь, такого больше не повторится – никогда-никогда.

– Вот дурачок, – прошептала она, продолжая улыбаться.

Он поцеловал ее. Сначала нежно, потом страстно, а затем разжал объятия и энергичной, пружинящей походкой вернулся обратно за свой стол и сказал:

– В этом вся моя беда, Делла. Когда я работаю над делом, то отдаю этому занятию всю свою душу без остатка. С упорством одержимого иду к достижению намеченной цели. На возможные последствия мне наплевать. Меня интересует только конечный результат.

– Но ведь это же замечательно! – воскликнула Делла, снимая с головы изящную шляпку с узкими полями, которую она носила, кокетливо сдвинув набок. Бросив оценивающий взгляд на свое отражение в зеркале, она слегка коснулась губ помадой.

– Ну давай рассказывай, как все прошло.

– Да вообще-то тут и рассказывать особенно нечего, – пожала она плечами. – С отелями проблем не возникло. В универмагах все прошло так же гладко, как и в отелях. Но когда я попыталась провернуть основной пункт вашего плана – вот тут-то все и пошло наперекосяк.

– То есть как?

– А вот так. Я сказала, что хочу обналичить чек, и протянула ей в окошко чековую книжку. Кассирша лишь мельком взглянула на чеки и тут же уставилась на меня. В это же время ее правая рука как бы между делом скользнула в сторону, и по движению плеча я поняла, что она нажала кнопку. Мне же она сказала: «Хорошо, миссис Лоули, распишитесь вот здесь».

В глазах Мейсона появился азартный блеск.

– Ну а ты что?

– А я сказала: «Какая досада, кажется, я забыла дома свою авторучку», после чего схватила чековую книжку и поспешила убраться оттуда. Кассирша крикнула мне вдогонку, что у нее есть ручка, но я сделала вид, что не слышу.

Я зашла в лифт и спустилась на нижний этаж. Эти несколько мгновений показались мне целой вечностью. Внизу же царили суета и неразбериха. Два человека бежали к лифту. Один из них распахнул пальто, показал лифтеру жетон и крикнул на ходу: «Я полицейский. Наверх, к кассе, быстро!»

– Послушай, – перебил ее Мейсон, – а тебе когда-нибудь доводилось поджигать траву и видеть, как пламя внезапно вырывается у тебя из-под контроля?

– Нет. А что?

– Это дает сильнейшее ощущение внезапного бессилия. Ты хочешь просто спалить крохотный островок сухой травы. Подносишь спичку, и в следующий момент уже весь склон холма оказывается охвачен пламенем. Ты как дурак мечешься по краю, пытаясь затоптать огонь, но он словно назло тебе разгорается все сильнее и сильнее.

– Ну а какое отношение все это имеет к тому, что произошло в универмаге? – спросила она.