Она слегка повернула голову в указанном направлении, и длинные руки Мейсона мгновенно отреагировали на это: левая рука обхватила ее правое запястье. Он ощутил, как напряглись под его пальцами мышцы. Его пальцы сжались, и ее запястье стало безвольным. Когда он почувствовал, что пальцы девушки немеют, он выхватил из ее руки револьвер и сердито сунул в карман своего пальто.

Поняв, что ее разоружили, девушка ощутила панический страх. Она дернула рукой, пытаясь высвободить кисть. Когда же Мейсон опять сжал ее руку, она вдруг высоко выбросила правую ногу и сильно лягнула его, целясь каблуком в живот.

Мейсон отпрянул от неожиданности, дернув ее за запястье, отчего она пошатнулась и потеряла равновесие, с силой увлекая его за собой. Когда же она опустила ногу, чтобы не упасть, Мейсон обхватил ее левой рукой за талию, а правой – за плечи, сильно прижав ее руки к бокам.

– Надо быть благоразумнее! – спокойно сказал он.

И почувствовал тотчас, как сопротивление ее слабеет. Ее хрупкое тело, прижатое к нему, обмякло.

– Не дергаться! – предупредил Мейсон и ослабил захват.

– Кто вы? – только и спросила она.

– Моя фамилия Мейсон. Я – адвокат. Это не вы мне звонили?

– Вы… вы – Перри Мейсон?

– Да.

Она вдруг прильнула к его руке, будто ища защиты. В ее движении он ощутил отчаяние и дрожь измученных нервов – в кончиках ее пальцев.

– Что же вы сразу-то мне не сказали? – сожалеюще спросила девушка.

– Так это вы мне звонили? – догадался Мейсон.

– Нет… не я.

– А что вы здесь делаете?

– Я… я пришла сюда… чтобы встретиться…

– С кем же?

– Это не имеет значения. Теперь я поняла, что это была ловушка, и хочу выбраться отсюда. Мы можем выйти?

– Нет, это я, – сказал Мейсон, – должен был встретиться здесь. А что, если вы назовете мне себя?

– Я Опал Санли… Это я звонила вчера утром в полицию.

– Кого же вы хотели здесь встретить?

– Миссис Пэрлин.

– И я тоже, – удивился Мейсон. – А что, если нам подождать здесь вместе? Думаю, возможно, она хотела бы увидеть нас обоих вместе. Она сказала мне, что готова сделать признание…

– Теперь она его уже никогда не сделает, – вздохнула девушка.

– Почему?

Мейсон почувствовал, как она вся дрожит. Это нельзя было объяснить нервозностью натуры, нет. Это была дрожь, готовая вот-вот вылиться в неистовую истерику.

– Ну, – настаивал Мейсон, – и где же она?

Пальцы девушки впились в его руку.

– Она… она – в спальне! Но она мертва!

– Пошли посмотрим вместе! – предложил Мейсон.

– Нет, нет! Идите один!

– Пока я не хочу вас отпускать. Вам придется пойти со мной!

– Я не могу смотреть на это. Не могу еще раз идти туда!

Мейсон подхватил ее за талию.

– Пошли, – сказал он. – Встряхнитесь! Это надо сделать! И чем скорее, тем лучше!

Сопровождая свои слова легким подталкиванием, подводя девушку к двери в другом конце кухни, Мейсон открыл эту дверь и чиркнул спичкой. Колеблющийся язычок пламени осветил выключатель. Он нажал на кнопку, и комната озарилась светом, который показался ослепительным. Мебель представляла собой ту не поддающуюся описанию неразбериху, которая лишала комнату ее индивидуальности. Он сразу понял: это просто дом, меблированный, очевидно, при сдаче его в аренду.

– Где же она? – коротко бросил Мейсон.

– Там… в коридоре! – еле шевелящимися губами ответила девушка.

В столовой было две двери, одна из них открывалась в коридор, другая – в гостиную. Коридор шел по всей длине дома, переходя в прихожую у входной двери. Мейсон включил освещение. Справа оказались две двери, которые, очевидно, вели в спальные комнаты с ванной между ними. Мейсон продолжал осторожно продвигаться по коридору, спросив:

– В какой спальне?

– Ближней.

Мейсон продолжал слегка подталкивать девушку вперед.

Он открыл дверь спальни, о которой она говорила, нажал на кнопку выключателя и остановился, вглядываясь. Опал Санли сделала попытку задержаться у входа.

– Не могу, – сказала она. – Нет! Не пойду! И не заставляйте!

– Ладно, – согласился Мейсон, – но успокойтесь.

Лежавшая на полу перед туалетным столиком женщина явно упала перед смертью с гобеленовой скамейки. Она, очевидно, собиралась выйти на улицу, так как была в пальто и даже в шляпе, съехавшей набок при падении. Она лежала на левом боку, левая рука была вытянута и судорожно сжимала ковер: короткие пальцы, напоминающие обрубки, коротко остриженные некрашеные ногти. Правая рука – на животе поперек туловища, пальцы мертвой хваткой сжимали грозный короткоствольный револьвер. Очевидно, она успела выстрелить один раз – пуля прошла чуть-чуть в стороне от левой груди.