– ЖЗЛАИ, – назвала Делла Стрит закодированное слово.

– Теперь «адвокат». Это второе слово в колонке Б на странице 455, – нашел Мейсон.

– Это будет ЕЖЖБГ, – закодировала Делла.

Мейсон снова перевернул страницы словаря:

– Как удачно, что моя фамилия тоже есть в этом словаре.

– Но ведь вы могли бы поручить это Полу Дрейку, – никак не могла успокоиться Делла Стрит. – Можно было бы использовать слова «сыщик Дрейк», равно как и «адвокат Мейсон».

– Нет, – усмехнулся Мейсон. – В данный момент Пол не испытывает ко мне особо дружелюбных чувств. Он мог бы отвергнуть этот выбор, ибо не захотел бы стать объектом налета преступника. А вообще, это заманчивая идея: «Детектив Дрейк» имеет аллитерацию, которая отсутствует в «адвокате Мейсоне».

– Так, может быть, нам и использовать ее? – с готовностью отозвалась Делла Стрит.

– Нет. Это абсолютно исключено. Сгинь, сатана! Вернемся к нашим баранам.

– Вот, пожалуйста, Мейсон – в колонке А на странице 615, шестое слово сверху.

– Так, шесть – пятнадцать – А – шесть. Это будет ЗВЖАЗ. Какое следующее?

– Сейчас посмотрим «иметь», – сказал Мейсон. – Вот, есть. Страница 377, седьмое слово в колонке А.

– Три – семьдесят семь – А – семь, – повторила Делла, – это будет ДИИАИ.

Вдруг она посмотрела на дело рук своих и неожиданно расхохоталась.

– Что с тобой? – удивился Мейсон.

– Я вдруг подумала, а что, если это сообщение попадет в руки лейтенанта Трэгга, – предположила она. – Вам не приходило в голову, шеф, что из четырех слов два оканчиваются на АИ?

Мейсон нахмурился, почесал в затылке.

– Да, совсем не здорово. Слишком большая подсказка для Трэгга. Он сразу догадается, что это не шифр, а какой-то код.

– Вы думаете, это послание каким-то образом может попасть к Трэггу?

– А почему бы и нет?

– Я не совсем улавливаю, какой план вы собираетесь осуществлять. Не получится ли, что человек, которому попадет закодированное нами сообщение, догадается, что это все же ловушка?

– Нет, если моя идея верна, те двое, которые пользуются этим средством общения, имеют возможность беспрепятственно входить в погреб. Но по какой-то причине невозможно, чтобы их видели вместе. Так вот, если это именно тот случай, то у них нет возможности выяснить какую-то двусмысленность в содержании данного текста. Другими словами, тот, кто получит сообщение, не сможет поднять трубку телефона и сказать: «Привет, Билл. Я получил твое сообщение. Что ты имеешь в виду, говоря про отпечаток пальца? Твоего пальца, или моего, или…» – Вдруг Мейсон оборвал свою речь на полуслове и посмотрел на Деллу Стрит. – Ты поняла, – спросил он вдруг с таким видом, словно на него снизошло озарение, – ты слышала, что я сказал только что?

– Насчет телефона?

– Да.

– А что такое?

– На кой черт кому-то надо прибегать к сложным средствам общения путем применения кода на крышке консервной банки, если он может свободно подойти к телефону? Вообще говоря, Делла, моя идея заключалась в том, что вся эта кодированная система была нужна потому, что, по нашей версии, их было двое, тех, кому нужно было общаться друг с другом. Но они не имели возможности видеть друг друга и вынуждены были оставлять сообщения в укромном месте. В консервной банке.

– Ну и что?

– Да какого же черта, почему они не могли позвонить друг другу? Ведь никакой опасности для них в этом бы не было. Можно где угодно войти в телефонную будку, опустить монету, набрать номер и поговорить сколько угодно и с кем надо. Тогда бы можно было сообщить подробности, не опасаясь, что они могут быть искажены, или же, как случилось в этом деле, где женщина – хозяйка дома нашла банку, а потом взяла да и выбросила ее в мусорный ящик.

– Ну а почему нет? – спросила она озадаченно.

– Вот в том-то и дело. Есть только одно объяснение. Эти люди не могут пользоваться телефоном.

– Почему же?

– Либо, – предположил Мейсон, – потому, что они или один из них не могут подойти или добраться до телефона, либо потому, что не могут им воспользоваться, хотя и имеют его.

– Как это может быть?

– Ну, например, глухой не может пользоваться телефоном.

– А, понятно.

– И потом, – медленно продолжал Мейсон, – добраться до аппарата не в состоянии и калека.

– А что, калека не мог установить бы его у своей постели? – логично возразила Делла Стрит. – В конце концов, человек, который сумел поставить на полку банку, явно мог бы и к телефону подойти.

– Есть один такой человек, – сказал Мейсон, – у которого в изголовье постели нет телефона, а сам он – калека. Помнишь, Карр говорил, как всегда он нервничает, слыша телефонный звонок, и ни за какие блага мира не желает иметь это средство связи рядом со своей постелью.

– Вы что-то зацепили, шеф! – обрадовалась Делла.