Порывшись в карманах, я дал Ваське припасенный для него орех фундук, очищенный от скорлупы. Он поднялся на задние лапки, взял орех передними, отвернулся от меня и стал быстро-быстро его грызть, смешно двигая щеками и усиками. Все кости у него на голове так и заходили ходуном под тонкой рыженькой шкуркой. Пока я разглядывал своего Ваську, папа что-то там считал у себя в кабинете, бормотал какие-то числа, крутил ручку арифмометра, а потом и меня к себе позвал.

— Ты понимаешь, — радостно сообщил он, — сегодня у меня замечательный день! То, что полгода искал, вдруг само пришло! Вот посмотри!.. Вот это — бетонный блок… Это — его гнездо… Вот этот выступ должен опуститься в гнездо. Понимаешь? А при монтаже, чтоб все на место сразу стало, арматуру удерживает вот эта защелка!..

— Ух, как здорово! — на всякий случай сказал я, хотя не очень-то понял, где там на чертеже в перепутанных линиях «бетонный блок», а где «защелка».

— Ну ладно. Ты посмотри в холодильнике, может, что-нибудь найдешь, а я тут еще немного посчитаю…

— А мойка? — спросил я. — Все равно ведь придется ка место ее ставить…

— Ах, да, мойка… — Папа как-то сразу загрустил. — И кто их только выдумал, эти мойки! Жили ведь люди, носили воду с реки деревянными бадьями, мылись в бочках или ушатах, парились в печках, — и ничего у них не ломалось, не портилось!.. Понаизобретали на свою голову!.. Ну ладно… Видно, деваться нам с тобой некуда. Пусть твой Васька ужинает, а мы будем ликвидировать этот разгром.

Папа и кряхтел, и морщился, все поглядывая на свой письменный стол, а мне очень понравилось его предложение: он так редко проводил время со мной…

Но только мы начали ставить на место «Белый домик», мойку, соединять и замазывать цементом черные кривые трубы, как услышали оба, что кто-то к нам вошел: это Наташка, когда прибегала с букетиком, наверняка не закрыла как следует дверь.

Мы с папой вышли в коридор и увидели, что дядя Коля с перепуганным видом поднимает с полу календари и быстренько вешает их на свои места, в ряд по вертикали, закрывая перевернутые вверх тормашками букеты цветов.

— Вот-вот, — увидев, чем он занят, сказал папа, — ты с обоями опыты проделываешь, а у меня от твоих мичуринских букетов вся семейная жизнь вверх тормашками пошла!

— Ну, Яковлич, ну не сердись, — слезая со стола, смущенно забормотал дядя Коля. — Сам знаешь, дело после получки было… Вот они, букеты-то, на голову и встали…

— А сам ты на голову не встал? — спросил его папа. — Ладно уж, скажи лучше… Вроде ты сегодня Генку Купи-продай поминал?

— Так ведь опять, стервец, — с возмущением сказал дядя Коля. — Взял его на поруки, а он…

— Да! — спохватился папа. — Совсем забыл! Ну-ка, сбегай, сынок, купи хлеба!

Я, конечно, сразу понял, что дело тут совсем не в хлебе. Взял у папы деньги, выскочил за дверь и немного задержался: очень мне было интересно, что там они будут говорить про Генку.

— Есть у меня к твоему Генке одно дело, — сказал дяде Коле папа. (Я слышал, как он открыл шкаф и что-то достал.)

— Да ты что? — донесся голос дяди Коли. — Людмилины сапоги?.. Однако смелый ты человек!.. К примеру, моя Марья за сапоги уссурийскому тигру голову оторвет!..

— А думаешь, моя Людмила побоится? — сказал папа.

— Да чего хоть задумал-то? — в голосе дяди Коли слышалась неподдельная тревога.

— А вот слушай… — начал было объяснять папа, но тут же сам себя прервал: — Опять, кажется, Славка дверь не закрыл…

Я, конечно, на цыпочках со всех ног бросился вниз по лестнице. Едва-едва успел скрыться за поворотом, и то не был уверен, что папа меня не заметил, выглянув на площадку.

Когда я вернулся, дяди Коли у нас уже не было. Так я и не узнал, что же папа задумал сделать с сапогами и зачем ему понадобился Генка?..

Не меньше получаса мы занимались уборкой в кухне, но только стали проверять, не протекают ли трубы под мойкой, как неожиданно для себя заметили, что ходим не по сухому пластиковому полу, а шлепаем по воде, и эта вода в кухне очень быстро прибывает, растекаясь по всей квартире.

— Вентиль! — простонал папа. — Вентиль прорвало!..

Я знал, что дядя Коля, который может делать все, даже водопроводные трубы чинить, когда приходит к нам прочистить мойку или наладить кран, перекрывает воду, до отказа закручивая вентиль в ванной.

Я подскочил к ванной и рванул дверь. Водяной вал хлынул мне на ноги, по коридору поплыл фанерный ящик с Васькой, покачиваясь на волнах, как настоящий пароход. Догнал я его у самого порога.

В это время папа ловко бросал на пол диванные подушки, коврик и свое старое пальто, чтобы не пустить воду на лестничную площадку.

Как раз в эту минуту раздался еще один звонок у входной двери.

Я открыл дверь, надеясь, что наконец-то пришел Павлик Бояринцев, с которым мы уже пятый год будем сидеть за одной партой. К нему мне и самому страшно хотелось сбегать, чтобы показать новые джинсы с совершенно потрясающими, настоящими американскими карманами «Ли».