Лагерь был большим, и, по пестроте одеяния, по цвету палаток похожих на шатры, по наличию прямо на территории оживлённой торговли, больше напоминал ярмарку. Дилии бросилось в глаза, что все были экипированы гораздо основательнее, чем бойцы отрядов «зачистки». Лица встречались не сильно приятные, и лексику нельзя было назвать изысканной, но в общем всё было не так страшно, как она себе представляла.

Правда, увидев новичка, многие оживились и смотрели на неё не очень дружелюбно, от этих взглядов стало действительно жутковато, но не смертельно.

Отец Дэмиана прошёл с ней к одной из палаток и, затолкнув её внутрь, показал на сундук.

— Там посмотри, что надо, бери что хочешь, у нас этого барахла девать некуда.

Дилия открыла сундук и сразу же нашла жезл, мантию, удобную сумку, кучу склянок и даже новенькие сапожки, которые ей идеально подошли.

Лицо новоиспечённой наёмницы осветила довольная улыбка.

Отец Дэмиана внимательно наблюдал за своей подопечной и, увидев её радость из-за обновки, не выдержал и, смеясь, произнёс:

— Ну, все девки одинаковы… Бери-бери, передумаешь оставаться, возврат не потребую.

И тут она поняла, что имени его даже не знает. Стало как-то неловко, и она решила: лучше поздно, чем никогда.

— Вы мне не представились… Можно ваше имя узнать?

— Разве? Ну прости, деточка… Меня обычно Рутом кличут. Ладно, мерь свои тряпки, я посторожу, — сказал он, но сам не вышел.

Дилия прикинув поверх одежды новую мантию, посмотрела на Рута.

— Ну да, прости, вконец о манерах забыл, а ты не скромничай, такие здесь недолго задерживаются, — с этими словами он вышел из палатки.

Дилия натянула на себя мантию, она оказалась немного тесноватой в груди, но смотрелась всё равно хорошо. Приталенная, с красивой вышивкой, синевато-зелёного цвета, как морская вода. Приодевшись, Дилия захватила магический жезл, украшенный огромным синим камнем, и вышла из палатки. Рут окинул её слегка удивлённым взглядом.

— А нянька бы тебе не помешала, — протянул он задумчиво и прибавил, как-то засуетившись: — Ещё же девичьи погремушки есть, даже зачарованные…

Нырнув в палатку, вернулся с резной шкатулкой. Пара серёг и амулет, подходящие по свойствам, тоже нашлись.

— А теперь, слушай меня. В глаза никому не смотри, не нарывайся, не улыбайся. Это чтоб никто не приставал. Слушок пущу, что моя ты девка, чтоб неповадно было. А теперь, наверное, накормить тебя надо. Скоро выходим.

— Огромное спасибо, — поблагодарила она, почему-то опять почувствовав себя неуютно, и пошла за отцом Дэмиана.

Первый бой прошёл достаточно спокойно, разницы особой между тем, что ей было знакомо, и действиями наёмников почти не было. Сражались слаженно, бойцы в основном опытные, доспехи у многих были превосходные. Очень сильно отличалось только их поведение после битвы. Зачистили территорию и все за трофеями отправились. Сначала Дилия считала это занятие мародёрством, но вскоре, попав под влияние общего энтузиазма, поменяла свою точку зрения, чему в дальнейшем не раз была искренне рада. Со слов Рута это вообще всегда звучало практично и выглядело абсолютно нормально.

Он объяснял всё вполне логично:

— Если что ценное кто найдёт, продаст и с этого жить будет, так это же благо. Зачем трупу вещички-то, вот лежат и пропадают зазря… Заказчик он такой — то есть, то нет, а жить то надо… Это отрядам «зачистки» жалованье платят, а у нас, что заработал, то и получай, что нашёл, то и твоё.

Другие сражения, как и можно было ожидать, были разными, но чем больше их было, тем более сильной, опытной и умелой становилась Дилия. Время пролетело почти незаметно.

Как и говорил ей Рут, уровень мастерства рос гораздо быстрее, а на привалах хватало времени на учёбу. В поселениях почти всегда был пункт отправки писем, так что работы удавалось отправлять в срок. Дэреллу и Эйрику она тоже послала по письму, чтобы объяснить, почему пропала. Написала, что любит, но ей надо побыть одной, чтобы найти себя… и прочую чушь, и, чтобы не искали.

Год она жила в полевых условиях, Рут не сдержал своего слова и нянчился с ней гораздо дольше, обещанного. И перестал этим заниматься только тогда, когда третий горе-ухажёр вылетел из её палатки без его помощи.

Набравшись опыта, многому научившись, неплохо заработав и сильно возмужав, Дилия стала подумывать о возвращении.

Сидя у своей палатки, она попивала креплёное вино и думала о будущем. Она уже не чувствовала себя желторотиком, разучилась испытывать ненужные угрызения совести. И теперь возвращение не казалось ей таким уж тяжёлым. Полагаясь на время, она рассчитывала, что оно уже расставило всё по своим местам. И если один из возлюбленных до сих пор ждёт, значит это и есть то истинное, а если нет, то и не столь важно.