– На что?
– Удивилась Татьяна.

– Хотя, не надо минуты, - вновь прикипел я взглядом к Таниной груди, скрывая стон, повернулся на бок и приник к ней поцелуем, начиная блуждание ладонью по ее телу.

– Погоди, ты чего, - отпрянула девушка.
– На нас смотрят.

– Лена отвернулась.

– Не она! Он!
– Непонятно ответила она, испуганно посмотрев мне за спину.

Отодвинулся и мрачно обернулся в ту сторону. Разум уже нашел версию, как и где я - на природе, а значит на пикнике. А приватность нашу изволит нарушать какой-то левый турист-извращенец. Сейчас мы его, добрым словом усовестим или чем потяжелее.

И что бы вы думали? Сидит, почти рядом сидит, какая наглость! С виду бомж - тряпки серые, сам заросший, неведомо сколько не мылся, ладно хоть ветер не на нас. За забором сидит - массивным таким, из толстых веток, и похоже, думает, что раз за забором, то все можно.

– А ну пошел на хрен!
– Яростно рявкнул я.

Тот только дернулся, но все еще сидел и буркалы на нас свои пялил. Вот гад, а.

– Сейчас встану и глаза выдерну, - рыкнув, пообещал я, ища свою одежду.

Вокруг одни меха на молодой траве - на одних лежим, вторыми укрываемся. Блин, под верхними, что ли? Занырнул в тепло и темень, пытаясь найти хотя бы трусы. Но нашел только две повернутые ко мне спины, а еще побродив - очаровательные ножки. Подумав и оценив размер звериных шкур - а их тут, похоже, несколько, и сшиты они в нереально огромное полотно, потянул находку за лодыжки. Сверху взвизгнули, ругнулись и застучали кулачками по голове, потом по плечам - затем, когда я охнул и простонал от боли, ойкнули, извинились и позволили себя поцеловать.

– Жарко, - невнятно и глубоко дыша прошептали на ухо

В пространстве под шкурами действительно было, как в бане, ладно хоть запах не бил по голове, а был где-то даже приятным, лиственным.

– Выныривай, - согласился я, сам же продолжив целовать и ласкать то, что оказалось перед лицом.

И только перед самим действом, припомнив про грязного извращенца, притянул сладкое тело снова к себе, разделяя вместе жар и дыхание, под слабые дуновения прохлады и свет дня от просвета в мехах над головами. Вновь вынырнули уже вместе: я - изрядно посвежевшим после маятного пробуждения, а она - приводя в порядок растепанные волосы, убирая их ладонью с лица.

– Лилия?
– Удивился я, глядя на румяную подругу.

Позади откашлялись - задорно так, со смешинкой. Повернулся - Таня смотрит, улыбаясь.

– Мои тысячи извинений, - посмотрел я на нее, думая, как искупить.

Затем махнул рукой и утянул ее тоже вниз, вновь схлопотав ворчание, протесты, но завершившиеся столь же приятно.

Вылез, убедился, что передо мной именно Таня и выдохнул спокойно - в этот раз все штатно, не перепутал. Посмотрел на очаровательную спину Лены, обнаженную почти до пояса из-за наших маневров. Может, она тоже обиделась? Перебрался через размякшую и расслабленную Таню и коснулся Лениного плеча.

– Я не хочу!
– Строго ответила она, дернув плечом.

Ну, это мы сегодня уже слышали - философски констатировал я, утягивая девушку в темноту звериных шкур.

В общем, не самое плохое утро, и даже неприятный жар в теле, который намекал на скорую болезнь, обратился веселым огнем энергии и действа. В общем, все отлично.

Только эта скотина извращенская до сих пор сидит и смотрит.

– Ты не охренел, мужик?
– Искренне изумился я.
– Все, пойду морды бить, - решительно приподнялся я.

А хоть и голым, но такое хамство - это ни в какие ворота.

– Куда?
– удержала меня за плечо Лена.

– Да за забор этот.

– Какой забор, Сережа? Мы в клетке.
– Грустным голосом произнесла Таня

Недоуменно посмотрел на нее. Затем внимательно оглядел все еще раз. Толстые прутья 'забора' окружали нас со всех сторон, запирая даже небо решеткой, незаметной из-за солнца в зените.

Большая клетка, с комнату в моем доме. А мы на ее полу - лежим поверх звериных шкур на земле, прикрываясь еще одной сшитой шкурой. И никакой нашей одежды рядом нет, потому что ее никогда и не было. В этом мире.

Момент осознания ударил по голове почище чистого спирта, заставив мир легонько качнуться.

Вокруг стена чахлых деревьев - скорее, разросшихся кустов. Низина, пахнет сыростью и ранней весной, а тот шелест - шум воды неподалеку. Попробовал оглядеться талантом - и мир расцвел десятками людских силуэтов, часть из которых была совсем рядом, но большая в отдалении и чуть в стороне, собираясь в образ небольшого людского поселения.

Я быстро потряс головой, чтобы мысли и события заняли положенные им места, и еще раз посмотрел на наблюдателя.

– Зови Уважаемого Мерена Варама Белилитдила, - обратился я к нему жестким голосом, на его языке.

Тот хоть и ворохнулся, но продолжил за нами смотреть.

– Иначе я поглощу тебя следующим.

Подорвался, будто тот хоббит назгула увидел. И ноги такие же волосатые.

– Так, - развернулся я к девушкам.
– Господа гарем.

– Че?!

– Уважаемые жены, - тут же поправился я.
– Как нас угораздило, есть варианты? Кто очнулся первым?

– Я, - подала голос Лена, глядя после моей отповеди местному подозрительно.
– А ты что и на каком языке ему сказал?