– Да, мы подписали соглашение, и я дала ему доверенность на ведение дела от моего имени и в мою пользу.

– Кто составил этот документ?

– Я.

– Это написано от руки или отпечатано на машинке?

– На машинке.

– И где же он?

– Скотт Шелби подписал его и вручил мне.

– Разрешите нам взглянуть на этот документ.

Она встала и направилась в свою спальню, но неожиданно остановилась и обернулась:

– Быть может, мистер Мейсон, прежде чем я выложу еще одну карту на стол, вы покажете мне некоторые из ваших карт?

– Быть может, – сказал Мейсон, – мы предложим вам наличные деньги за компромисс.

– Сколько?

– Еще не знаю.

– Шелби предполагал, что я смогу получить десять тысяч.

– Шелби ошибался.

– Я думаю, что это вполне реально. Она помолчала с минуту, а затем произнесла отрывисто:

– Как вы думаете, мистер Мейсон, сколько я могу получить?

– Не знаю.

– В таком случае не считаете ли вы, что мне следует подождать, пока мне не сделают конкретное предложение?

– Вам его не сделают, пока не будут уверены в том, что вы имеете полное право принять его.

– Почему не сделают? Какое им дело до этого?

– Люди по-разному ведут свои дела. Эти, в частности, не сделают никакого предложения, если не будут знать заранее, что вы примете его. Да и то лишь в том случае, если будут убеждены, что получат то, за что заплатили.

– Понятно. Они не хотят пачкать свои руки.

– Да, – ответил Мейсон. – Вы можете сделать предложение нам.

– Сумма, которую я лично хотела бы получить за отказ от своих прав, равняется трем тысячам долларов. Об этом я и сказала Шелби.

– Вы хотите сказать, что он должен был согласиться на три тысячи долларов?

– Нет, – прервала она, – на четыре тысячи долларов. Вы забываете о том, что я обещала заплатить двадцать пять процентов от полученной суммы ему. Лично я считала, что больше четырех тысяч долларов нам и не дадут.

– Но Шелби не согласился с вами?

– Он утверждал, что сумеет добиться большей суммы.

– Поэтому он вел себя так вызывающе, когда выяснилось, что Бентон не согласен уплатить больше четырех тысяч?

– А Бентон действительно предложил четыре тысячи?

– Нет, но обсуждалась именно эта сумма. Бентон сказал, что даст две тысячи в том случае, если еще две тысячи даст миссис Келлер.

– Это именно то, что я говорила Шелби, – сказала она. – Бентон добавил бы к покупной цене на участок еще две тысячи, а миссис Келлер уступила бы две тысячи долларов из полученных ею денег.

Мейсон кивнул.

– Продолжайте, – взволнованно проговорила она, – что случилось? Согласились ли они заплатить эти четыре тысячи?

– Шелби и слышать не хотел об этом, надеясь добиться гораздо более высокой суммы.

– Именно этого я и боялась. Я предпочитаю иметь синицу в руках, чем журавля в небе.

– Ну, теперь это дело прошлое, – с некоторым нажимом сказал Мейсон, – но меня поражает удивительное совпадение того, что вы желали, с тем, что фактически было вам предложено.

– Что же в этом поражает вас?

– Вы ведь не знали о той беседе, которая велась вчера на яхте?

– Понимаю. Но я привыкла к торговым сделкам, и инстинкт часто правильно подсказывает мне предел реалистичных претензий.

– Понятно.

– Итак, мистер Бентон и я, мы можем договориться обо всем?

– Не знаю. Я не представляю здесь Бентона и не хотел бы, чтобы вы заблуждались на этот счет.

– В таком случае чьи интересы вы здесь представляете? – спросила она.

– К сожалению, я не вправе ответить на этот вопрос. Но я хотел бы видеть ваше соглашение с Шелби и вашу доверенность.

Она взглянула в сторону своей спальни.

– Не можете ли вы подождать час или два? Я принесла бы эти документы в вашу контору.

Мейсон взглянул на Трэгга:

– Как вы смотрите на это, мистер Трэгг?

Трэгг решительно покачал головой:

– Как я уже говорил вам, Мейсон, я очень спешу, и если мы можем чего-нибудь добиться еще сегодня, то это должно быть сделано сейчас же.

Мейсон обернулся к Эллен Кэшинг. Она встала:

– Хорошо. Подождите минуту.

Подошла к двери спальни, приоткрыла ее на один дюйм и слишком громко сказала:

– Подождите, господа, я сейчас принесу вам то, что вы желаете видеть.