– Нет.

– Я только что был на приеме в консультационном центре! Поставьте мне свой гребаный штампик!

– Да зачем же мне это делать?

– Затем, что у нас теперь проверяют документы. Понимаете? Это же так демократично! Без штампика - задерживают. И везут с утра снова к вам. А я уже у вас был. Вот только что был. И разговаривал, и консультировался. Ставь штамп, гнида заграничная!

– Вот видите, вы злитесь. Вы ругаете. Вы - больны, хоть и не понимаете этого. Ничего, ничего... Походите к нам, поговорите с родителями, посидите в участке, обсудите все с друзьями... У нас есть время. Целый год. Так что - вы свободны. На сегодня - свободны. Или я должен вызвать охрану, чтобы вас вывели? Вы же не хотите уезжать?

– Не хочу, - плюнул парень под ноги, пряча паспорт в карман.
– Не хочу! И хрен вы меня увезете!

– Все уедут, и вы уедете.

– Все уедут - я останусь!
– оскалился он.
– Останусь и буду жить там, где я хочу!

– Все. Разговор наш окончен. Следующий! А вас я жду опять завтра с утра. И еще раз. И еще. И опять. И снова. Пока вы сами не поймете и не захотите уехать отсюда. Из этой ужасной страшной умирающей страны.

– - Главный приз

Петр Кедров, лицензированный специалист широкого профиля по вызову, свернул крышку с бутылки пива и замер на тридцать секунд. Ровно тридцать секунд, не больше и не меньше. Сначала раздались уже навязшие в зубах аккорды, потом хор спел короткую песенку, заканчивающуюся ударным "Пиво пьешь - ума не будет!", и одновременно с этим лениво полз дымок из горлышка.

Когда-то кто-то посчитал, что культура пития сама собой заставит пить меньше, но красивее. Вот и полагалось теперь из бутылки наливать в высокий пивной бокал, наклонив его под углом и следя, чтобы шапка пены не перевалила через край. А если какой-то быдловатый гопник припадал от утреннего сушняка сразу губами, чтобы "из горла, по-пацански", то сначала получал порцию раздражающего газа. Не ядовитого, до этого не додумались ещё. Все же демократия и гуманизм... Но все равно ужасно противного, мерзкого - не отплюёшься. При этом, что интересно, само пиво оставалось вкусным и ароматным. Как придумали, где там эта капсула - так мужики до сих пор и не разобрались. Пытались даже экспериментировать, сбивать горлышко, скалывать его. Все равно будто из самой глубины пива шёл газ, запахом и вкусом своим убеждающий - лучше из бокала. Ну, ничего, ничего. Тридцать секунд - и пей на здоровье, как нравится.

Петру нравилось пить из бутылки. Это напоминало детство, школу, курилку-угол за ней, где старшеклассники в перемену успевали не только курнуть, но и чуток выпить. Курнуть теперь не удавалось. Для "курнуть" надо было идти в специальный курительный салон, платить за вход, а потом сидеть в дымном тумане, от которого слезились глаза, и курить кальян, который, как говорили, меньше вредит здоровью. А здоровье человека - общенациональное богатство. Сигареты же теперь выдавали только в армии - и то потому только, что не станешь же отпускать солдат каждый день в салон! Или даже каждый час.

Песня лилась, дымок курился, крышка ещё летела в урну по крутой дуге, медленно переворачиваясь и поблескивая жёлтой внутренней поверхностью...

Время как будто замерло на миг. Жёлтая! Золотая!

Говорят, в некоторые моменты перед глазами человека проносится вся его жизнь. Ну, вся - не вся, а вот задолженность по кредиту, два года без отпуска, старая машина, которой не похвалишься в кругу друзей, самая низкая по табели престижности должность среди тех же друзей - опять не похвалишься, никотиновая зависимость, которая лечилась, но "задорого", вкусные и сочные натуральные шашлыки, которыми угощал на прошлой декаде Васька - друг детства, Шуркины рассказы взахлёб о путешествиях, о реках, сплавах, встречах восходов и закатов, песнях вокруг костра, красавица Варька из соседнего подъезда, недавно расцвётшая из незаметной серой мышки-школьницы в упругую и со значением посматривающую на него студентку престижного вуза, зубы, наконец, те самые зубы, что давно пора было менять, потому что гарантия на них закончилась, а новые-то ставят теперь гораздо красивее и крепче - но и дороже, сильно дороже...

Примерно так. Очень примерно. На самом деле - гораздо больше, и не словами, а яркими образами, вспышками, кадрами, потому что вот - так как оно есть сейчас, а вот - что обещает золотая крышка.

Петр никогда не играл в лотерею. Все играли, а он - принципиально нет. Потому что ещё его отец говорил, что все лотереи - это игра богатого с бедным. А кто помнит, чтобы бедный выиграл у богатого? Вот потому играть в лотерею - это просто добавлять богатства богатому. Ну, подкинет он кому-то одному или двум подарок, "презент". Может, даже дорогой и красивый... Но кто сказал, что именно тебе? Ты в школе учился? Вот сам и посчитай вероятность выигрыша.

Потому и не играл Петр в лотереи.

Но в последнее время, если верить государственному головидению, элементы лотереи по новому закону ввели во всю торговлю. Для поддержания устойчивого спроса и для поощрения потребителей - так было сказано полуобнажённой дикторшей с прозрачного двустороннего экрана ещё месяц назад, до государственных летних каникул, введённых с признанным изменением климата. Кстати, и головизор-то у Петра был старый...

И вот теперь по тому самому закону любая покупка любого товара позволяла оказаться участником государственной лотереи. А "золотая покупка" дарила главный приз этой лотереи. Главный, самый суперский, самый... Ну, слов нет, одни слюни.

Все это только еще мелькнуло в голове, а Петр уже летел, прыгнув прямо из положения сидя на краю скамейки с бутылкой в руке в воздух, распластавшись, отбросив в полете открытую бутылку в сторону. Если крышка упадёт в урну - значит, все. Эти, новые-то, не отдают ничего, что туда попало. Плавят сразу, клеят, прессуют, а потом перемалывают в красивый цветной песок, которым позже специальные уборочные механизмы засыпают все аллеи в парках.

В голофильмах это специально показывают дискретно, чтобы уследить за движением героя. Раз-два-три - повернулся, раз-два-три - взлетел над дорожкой, раз-два-три - подставил обе ладони ковшиком под падающую крышку, раз-два-три - поймал!