ВВС Национальной гвардии Техаса выделили в помощь нашей группе несколько истребителей «F-16». Это был мой последний учебно-боевой вылет, предполагавший решение некоторых оперативных задач, после чего меня ожидали еще несколько контрольных полетов и финальный летный экзамен. Сегодня по сценарию я должен был найти несколько ракет «Скад», спрятанных в пустыне. После их обнаружения моей задачей было навести «F-16» на цель. На выполнение задания нам отводилось два часа.

Во время практической фазы обучения операторы средств обнаружения и пилоты тренировались вместе, но не в постоянных составах. В этот день рядом со мной сидела Сара. Мне уже доводилось с ней летать, так что мы были знакомы. Она поступила на службу в ВВС в восемнадцать лет сразу после окончания нью-йоркской средней школы. Женщина миниатюрная, за панелью управления Сара и вовсе выглядела Дюймовочкой. Зато она имела острый глаз и репутацию одного из лучших операторов средств обнаружения в группе.

Чтобы найти и уничтожить ракеты противника, нашим сокурсникам потребовались все два часа, а у нас на поиски «Скадов» и прикрывающей их батареи зенитных управляемых ракет (ЗУР) ушло несколько минут. Благодаря этому у нас в запасе оказался почти целый час на то, чтобы составить ориентировку – набор фотографий и схем, которыми надлежало сопроводить подготовленный нами отчет 9-Line. С их помощью было проще описать цель летчику-истребителю. Уничтожение всех целей у нас заняло всего пятнадцать минут. Выполнив программу, я откинулся в кресле и взглянул на Гленна. В нашем распоряжении оставалось еще сорок пять минут полетного времени.

– Еще какое-нибудь задание? – спросил я. – Время есть.

Гленн оторвал взгляд от планшета, в котором делал какие-то пометки.

– На ваше усмотрение; свой норматив вы выполнили.

Он предложил поискать еще цели, но мне не хотелось заставлять пилота «F-16» ждать, пока я буду заниматься придумыванием вводных данных для нового задания. Я связался с «F-16» по радио, чтобы сообщить, что мы закончили. Все равно у пилота наверняка нет желания с нами возиться.

– Гадюка Два-Два, это Беспощадный Один-Один, – обратился я по радиоканалу. – Отработка сценария завершена.

Беспощадным Один-Один был я, а Гадюкой Два-Два – «F-16». Гадюка вышел в эфир через несколько минут и предложил смоделировать воздушный бой.

Я поглядел на Гленна, сидевшего позади меня и оператора средств обнаружения. На инструктажах мы не моделировали ситуацию воздушного боя, поэтому, перед тем как дать ответ, мне требовалось одобрение Гленна. У нас в ВВС не принято отклоняться от заранее намеченного плана, – авиация ошибок не прощает. Даже самая незначительная оплошность в момент, когда мы схлестнемся, могла привести к крушению истребителя стоимостью в многие миллионы долларов (а то и к человеческим жертвам).

Гленн одобрительно кивнул, и я вышел на связь с пилотом «F-16». Мы наскоро обговорили некоторые правила безопасности, условившись придерживаться тех же ограничений по высоте, которые были предписаны по условиям предыдущего сценария.

Мы собирались совершить беспрецедентную вещь.

«Хищники» не предназначены для выполнения базовых истребительных маневров и ведения ближнего воздушного боя. БПЛА имеют отрицательную статистику в прямом противостоянии с авиацией противника. Так, широкую известность получил случай, произошедший в 2002 году, когда иракский «МиГ» сбил «Хищника», кружившего над Багдадом в период подготовки к вторжению в Ирак.

Тот «Хищник» был снаряжен парой ракет «Стингер». Иракский пилот промахнулся при первом заходе на цель, и возбужденный пилот «Хищника» выпустил по самолету ракету, хотя последний находился вне пределов ее досягаемости. «Стингер» разработан для поражения авиатехники с земли, а не из-под крыла. Ракета имела мало шансов попасть в цель и не смогла достать «МиГ», ушедший на второй заход. Зато пуск ракеты не ускользнул от пилота иракских ВВС. Он проследил траекторию полета «Стингера» по дымовому следу и дал по «Хищнику» ответный залп двумя ракетами. Ракеты иракского «МиГа» попали в яблочко.

Я скептически оценивал свои шансы на успех над невадской пустыней.

– Это Беспощадный Один-Один, Гадюка Два-Два, начинаем бой.

Я взглянул на карту над HUD-дисплеем и увидел «F-16» примерно в 32 километрах к северу от нас. Гадюка Два-Два выполнил разворот в сторону приближения и пошел нам навстречу.

– И что ты собираешься делать? – поинтересовался Гленн.

– Проверим, как у него со зрением, – бодро ответил я, вовсе не чувствуя той уверенности, которую пытался придать своему голосу.

Я направил «Хищник» к северу, в сторону Гадюки Два-Два, полагая, что у «Хищника» малая радиолокационная заметность, благодаря чему его будет трудно засечь на радаре. Я ошибался.

– Это Гадюка Два-Два, один MQ-1 уничтожен. КДВА два семь ноль, шестнадцать, шесть тысяч.

Он обнаружил меня через десять секунд и имитировал запуск ракеты. За аббревиатурой КДВА скрывались мои курс, дистанция, высота и азимут относительно специальной точки на земле, известной как «бычий глаз». Я находился в шестнадцати километрах к западу от бычьего глаза, на высоте примерно шести тысяч метров над землей. Гадюка Два-Два выполнил разворот в сторону удаления, готовясь ко второму заходу на цель.