чувствительной. После тихого, неуклюжего утреннего обмена приветствиями он отвез

меня обратно в город к моей машине. С тех пор прошло два дня, все это время я его не

видела и не разговаривала с ним.

Что было прекрасно – я уже получила именно то, в чем нуждалась, и даже сверх

этого.

Я смахнула косички со своего лица и покачала головой.

– Подруга, я все еще пытаюсь понять, как лучший член в моей жизни может

принадлежать мужчине с протезом. Как, черт побери, любой другой мужчина сможет с

этим конкурировать? Он подхватывал меня, ворочая, словно я ничего не весила…

безумная выносливость, а его тело... ух. Это действительно несправедливо.

Девон рассмеялась.

– Итак, когда ты снова собираешься это сделать?

Я усмехнулась.

– Подруга, прощай. Я не собираюсь ничего повторять.

– Ты что, сошла с ума?! – спросила Дэвон, ее голос повысился, когда она схватила

меня за плечи. – Не смей так со мной поступать!

– С тобой!?

Она кивнула.

– Да, со мной. Дорогая, эта история – самое потрясное впечатление, которое у меня

было за последнее время. У меня ни на что не осталось времени из-за работы, из-за этих

чертовых длинных смен, и из-за учебы, нужно получить дополнительные сертификаты

для этой новой работы. Мне нужно, чтобы ты трахнула его снова, для меня.

– Ты така-а-а-я глупая! – засмеялась я, качая головой. – Но, не-а, мы даже не

нравимся друг другу, ты же знаешь? Я думаю, что сексуальной химии, вероятно, было

предначертано вскипеть, но... нет. В ту ночь мне было очень нужно отвлечься, но на этом

все.

Дэвон надулась, затем игриво врезалась своим плечом в мое плечо.

– Ты такая злючка. Не хочешь больше трахаться с этим мужчиной для своей

подруги. Полагаю, мне стоит сделать это самой.

Я снова начала смеяться, но потом выражение лица Дэвон изменилось, став более

серьезным.

– Подожди, наверное, еще слишком рано для такой шутки.

Я цыкнула и ответила:

– Пожалуйста... я знаю, что ты не сделала бы такое дерьмо по отношению ко мне.

Твое имя ведь не Оливия, – Дэвон стала очень тихой и стояла, глядя на свои руки и убирая

воображаемую грязь из под ногтей. Я тихо вздохнула и закатила глаза. – Давай уже, скажи

это, я знаю, что ты этого хочешь.

– Что? – спросила она, ее глаза были полны ложной невинности. – Мне даже нечего

сказать об этой ситуации. Разве что, я говорила тебе: эта сука гроша ломаного не стоит.

Так же, как и он. Я имею в виду, это кроется в их именах – сомнительная, грязная, темно-

серая задница Грейсон, и подлая, завистливая, змеиная зеленая задница Оливия.

(Прим.ред.: игра слов. Грей, переводится как серый, Оливия – ассоциируется с оттенком

зеленого цвета, оливковым). Даже их родители знали, что они будут дерьмовыми, и

назвали их соответственно.

В этот раз мои глаза широко раскрылись, и я прикрыла рот ладонью, чтобы не

рассмеяться. Дэвон была сумасшедшей, но она была права. Я очистила свой дом от каких-

либо намеков на Грейсона, и была рада тому, что две мои ноги находились на пороге этих

отношений до того, как я узнала о нем и Оливии. Из-за этого, было чертовски легко не

тратить время на плач из-за того, что мне было больно. Я же просто разозлилась из-за

предательства и была рада, что все закончилось.

– Эй, – сказала она, и я подняла глаза. Гнев исчез с ее лица, но серьезность

осталась, когда она встретила мой взгляд. – Вне всего этого... как ты себя чувствуешь?

Я тихо вздохнула, а затем откинулась назад на скамейке, опираясь на руки.

– Я чувствую себя хорошо. На самом деле хорошо.

Прошло два дня после годовщины смерти моего отца, и, хотя я все еще не

чувствовала себя самой собой, я чувствовала себя лучше, чем обычно. Боль, с каждым

прошедшим годом чуть больше немела, но все равно было больно. В этом году, короткое