– В таком случае я – нездешний Джон Доу, [2] – спокойно парировал Мейсон.

– Ах вот так, мы еще и умничаем, а? Поговори-ка у нас еще. Мы тебя запишем Джоном Доу, засадим в каталажку, вывернем все твои карманы и обязательно найдем что-нибудь, что бы указывало на твою личность, например водительские права, но записан у нас ты будешь как Джон Доу со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ну так как?

– В чем меня обвиняют, хотел бы я знать?

– Мы еще не решили, но думаю, что это будет бродяжничество и… там будет видно. Заходить в два часа ночи к незамужним женщинам и…

– А это что, считается преступлением в вашем городе?

– Все может быть, – растянул губы в улыбке дежурный сержант, – особенно если мы еще что-нибудь накопаем, да и наши коллеги в Калифорнии заинтересуются. Но вот насчет бродяжничества уж будь уверен. Так что давай-ка посмотрим твои водительские права, мистер Доу, глядишь, и узнаем побольше о тебе. На твоем месте я бы был более сговорчивым.

Мейсон молча достал бумажник из кармана, вынул визитную карточку и протянул ее дежурному сержанту:

– Меня зовут Перри Мейсон. Я адвокат и прибыл в ваш город поговорить со свидетелем по одному делу.

Дежурный сержант свистнул от удивления, взял карточку Мейсона, вышел из комнаты, спустился этажом ниже и вернулся через две минуты.

– Капитан хочет поговорить с вами, – сказал он.

Полицейские провели Мейсона по коридору, остановились у двери с табличкой «Капитан», открыли ее и втолкнули адвоката в комнату. За столом, заставленным телефонами, сидел крупный, средних лет мужчина с аккуратно подстриженными, с сединой усами и отвисшими мешками под глазами. Позади устроилась стенографистка, которая что-то усердно записывала. В другом конце комнаты на кончике простого деревянного стула примостилась Нелли Конуэй, сложив руки в перчатках на коленях; лицо – бесстрастная маска с глазами, устремленными прямо вперед. Когда Мейсона втолкнули в комнату, она не подала вида, что знакома с ним.

– Это тот самый? – капитан, повернувшись, взглянул на нее.

– Да.

– Вы имеете в виду Перри Мейсона, адвоката?

– Да.

– Садитесь, – капитан кивком пригласил Мейсона.

Адвокат продолжал стоять.

– Вы все пытаетесь упорствовать, – холодно сказал капитан. – Это вам ничего не даст, во всяком случае, в этом городе. Здесь командуем мы, и поэтому не пытайтесь качать права, потому что здесь вы – никто. Вы сейчас не в Калифорнии, и не забывайте об этом. Садитесь, или так и будете стоять?

– Спасибо, – холодно ответил Мейсон. – Я постою.

– Желаете сделать какое-нибудь заявление? – спросил капитан.

– Нет.

Полицейский повернулся к Нелли Конуэй.

– Прекрасно, – сказал он, – вы заявили, что во всем следуете советам своего адвоката. Вы заявили, что вашего адвоката зовут Перри Мейсон. Вот он, Перри Мейсон, перед вами. Продолжайте рассказывать.

– Я советую вам, Нелли, не говорить ни слова. Вы…

– Заткнитесь, – оборвал его капитан.

– Останетесь ли вы и теперь моим адвокатом? – нетерпеливо спросила Нелли Конуэй.

– Нет.

– Тогда мне лучше послушаться этих людей, – ответила она, вздохнув.

Капитан широко растянул рот в улыбке. Мейсон извлек из кармана портсигар, раскрыл его, взял сигарету и закурил.

– Продолжайте рассказывать, – обратился капитан к Нелли Конуэй.

– Эти таблетки дал мне Натан Бейн, – начала она. – Он предложил мне пятьсот долларов наличными, если я вручу их его больной жене. Я подумала, что в них может быть яд, и решила обратиться к адвокату.

– К какому адвокату вы обратились? – задал вопрос капитан.

– Перри Мейсону.

– Вот именно к этому джентльмену?

– Да.

– Что он вам посоветовал?

– Всего было четыре таблетки, – продолжала рассказывать она. – Он взял одну из них из пузырька, положил ее в пакет и надписал свою фамилию. Три оставшиеся таблетки он положил обратно в пузырек, закрыл его пробкой, запечатал пакет и предложил мне надписать мою фамилию на клапане, закрывающем его, и сам поставил свою подпись поперек клапана и предупредил меня, чтобы я сохранила пакет, потому что он собирается установить химическим путем, что же было в этих таблетках, и намерен затем связаться с полицией.

– А что после этого? – спросил капитан.

– Потом мой работодатель Натан Бейн сделал так, что меня арестовали.

– А потом?

– Потом мистер Мейсон добился моего оправдания и сказал мне, что в этих таблетках не было ничего, кроме аспирина. Он намекнул, что я лгала ему и пыталась надуть его.

– И что затем случилось?

– Затем я вернулась в дом Натана Бейна собрать свои вещи. Он был дома, и так случилось, что мы с ним поговорили по душам. Он выглядел крайне озабоченным и сконфуженным, сказал мне, что очень сожалеет о случившемся, что был не прав и готов как-то загладить свою вину. По его словам, я вправе возбудить дело против него за моральный ущерб, но он предлагает найти более цивилизованное и разумное решение. В конце концов он заявил, что готов уладить дело обоюдовыгодным соглашением.