– Справа!
– крикнул Виал.

Карнин присел, выставив весло, как копье. Мафенас пригнулся, усерднее заработал веслами.

Но на них никто не нападал. В зарослях почудилось какое-то движение. Тростник захрустел, никто на них не нападал.

– Похоже, им хватило, - неуверенно сказал Эгрегий.

– Не расслабляться!

Больше Эгрегий не стрелял, хотя покачивал пращой со снарядом. Ему удалось остудить пыл тех, кто прятался в зарослях. А может быть, это были сборщики тростника или охотники. Виал не стал говорить об этом Эгрегию. К тому же местные крестьяне всегда рады пощипать путешественников, если сочтут их легкой добычей.

Грань между разбойником и честным тружеником весьма зыбка.

– Жрать хочется, - прошептал Мафенас.

Его можно понять. Со страхом каждый борется по-своему.

– Возьми вяленой рыбы, - посоветовал Виал.

Руки у моряка были заняты, но Эгрегий помог ему, сунув в рот хорошо провяленную спинку морской рыбы. У отпущенника к готовке открылся удивительный талант. Впрочем, немудрено, ведь ему приходилось о себе заботиться в поле.

Они миновали заросли, оставив после себя след из сломанного тростника. Не пройдет и дня, как эта просека исчезнет. Тростник в этих реках растет быстро: утром еще ростки, а к вечеру стебли перерастают человека.

В зарослях вопили птицы, не позволяя заметить тех, кто притаился среди тростника. Русло реки расширилось, теперь угроза отступила от бортов лодки на два шага. Виал вздохнул с облегчением.

– Карнин, меняй Мафенаса, - приказал Виал.

Моряк усердно орудовал веслами, но скорость их снижалась. Если в устье Гнилой течение было не таким сильным, то в основном русле, дальше от дельты, оно уже ощутимо гнало лодку назад. Придется гребцов менять часто. Иначе судно будет стоять на месте.

Лопасть рулевого весла теперь не чиркала по илистому дну. Виал закрепил валёк, чтобы тоже поучаствовать в гребле. Вчетвером они кое-как продвигались выше по течению. Берега постепенно расходились в стороны, обнажались песчаные косы. Тростниковые заросли остались позади, зато на мелководье поселились местные твари, способные легко перевернуть суденышко.

– Поглядывайте по сторонам, не позволяйте им приближаться, - сказал Виал, когда его сменил Мафенас.

– Эти бревна?
– уточнил Эгрегий.

Он углядел в воде неподвижно сидящего крокодила.

Виал покачал головой, не этих тварей надо бояться. Хоть они и большие, но на середину воды выходят редко. Да и перевернуть лодку не смогут. Они опасны для тех, кто решит освежиться, нырнуть в реку.

Опасней гиппопотамы, что резвились в воде. Особенно мамаши со своими мелкими детенышами. Кто знает, что взбредет в голову этой огромной туше.

– Они не как коровы, - объяснил Виал.

Кроме него в этих землях никто не бывал, не знаком с местной фауной.

– Только кажутся медленными. Плавают превосходно, по суше носятся с огромной скоростью.

Моряки удивленно уставились на существо, глазеющее на них с поверхности воды. Морда этой твари действительно наводила на мысль о коровах: спокойное, индифирентное выражение глаз. Иногда животное фыркало, поднимая тучи брызг, шевелило мелкими ушами, растревоженное насекомыми.

– В пасти четыре клыка, как у кабана. Вспорет вам брюхо!
– продолжал торговец.
– Лодку перевернет легко. Так что смотрите, чтобы этой твари рядом не оказалось!

Виал был свидетелем, как гиппопотам убивал. Было это, правда, не на реке, а в Гардумете, где казнили преступника. Сначала животное вспороло человеку брюхо, а потом еще живого принялось топтать. Для местных подобные виды казни не в диковину. Они даже не страшатся такого зрелища, для них это забавное представление. А Виала увиденное привело в ужас. Он был в ступоре, долго еще маялся от кошмаров.

От преступника осталась лишь груда растоптанных костей и мяса. Не человек, а куча фарша. Эту массу потом скормили диким животным, но этого Виал уже не видел, так как покинул место казни.

И он не сомневался, что гиппопатами способны на такое в дикой природе. Это не результат дрессировки, а их естественные способности.

Путешествуя по Гнилой, Виал видел, как дерутся самцы. Они используют свои страшные, желтые клыки, отворяют пасти, похожие на демонические ямы. Во время драки они способны снести все, что окажется на их пути.

В отличие от крокодилов, гиппопотамы не сидели в теплых лужицах у берега, поджидая добычу. Они купались на всем протяжении реки. На этой реке крестьян гибло от встреч с животными больше, чем от рук бандитов и пиратов. Даже от болезней не столько гибнет.