– Я не знаю, – призналась Сара. – Но если он один раз подал апелляцию, почему бы не подать ее еще раз?

– Райдер составил еще один документ. Ты сама видела его в портфеле моего брата. Теперь, когда Райдер мертв, Хармс не может воспроизвести тот документ. И он упоминал, что ему что-то прислали из армии. Письмо. Может быть, он считает, что оно ему поможет, поэтому пришел, чтобы забрать два документа.

– Звучит достаточно убедительно.

– Военные направились на кровавую охоту. Они явились туда не потому, что хотели найти Руфуса Хармса. Они пришли обыскать офис Райдера.

– Откуда ты знаешь?

– Они даже не спросили у нас, не видели ли мы кого-нибудь подозрительного, человека, похожего на Руфуса. Я сам заговорил о двух черных мужчинах. И они пришли туда не как представители закона. Посреди ночи, с автоматами… Они не из военной полиции. У них достаточно высокие звания, судя по возрасту и поведению. Армия не станет врываться в полночь в гражданский офис с автоматами наперевес, военные поступают иначе.

– Возможно, ты прав.

– Поэтому я начинаю думать, что содержание апелляции имело прямое отношение к тем двум парням.

– Но мы даже не знаем, кто они такие.

– Нет, знаем. Руфус назвал их имена в офисе Райдера. Тремейн, Вик Тремейн; второго зовут Рэйфилд. Они служат в армии, из чего следует, что оба как-то связаны с Форт-Джексоном. Руфус сказал, они с ним что-то сделали. Уверен, речь шла о тюрьме.

– Джон, даже если они каким-то образом поощряли его к убийству маленькой девочки или даже отдали ему приказ по какой-то дьявольской причине, в самом худшем случае им могут дать срок за соучастие. А если учесть, что прошло двадцать пять лет… Если у Хармса больше ничего нет, его дело безнадежно, и ты должен это понимать.

– Проблема состоит в том, что мы почти ничего не знаем о тех событиях. Если какие-то люди посещали Хармса на гауптвахте в ту ночь, когда погибла девочка, должны остаться документы.

Сара с сомнением посмотрела на него.

– Через двадцать пять лет?

– И еще письмо из армии, о котором упоминал Хармс. Какого рода письмо может написать армия преступнику, осужденному решением военно-полевого суда?

– Ты думаешь, что письмо каким-то образом запустило процесс?

– Возможно, появилась некая информация, которая стала новой для Хармса?

– Подожди минутку. Если Тремейн и Рэйфилд из Форт-Джексона, как они могли позволить такому письму попасть в руки Хармса? Разве почта заключенных не проходит цензуру?

Фиске задумался.

– Может быть, письмо попало к нему обходными путями?

– Или вовсе не попадало в тюрьму. Складывается впечатление, что Джош Хармс все знает; может быть, письмо получил именно он, сообразил, что произошло, и сообщил Руфусу.

– И тогда тот сделал вид, что у него сердечный приступ, его перевезли в ближайшую больницу, откуда Джош помог ему сбежать.

– Кажется, все сходится.

– Мне очень хочется узнать, что произошло в тот день в Форт-Джексоне. Из сказанного Хармсами следует, что Майкл побывал у Руфуса в тюрьме.

– Почему бы нам не позвонить в тюрьму или не съездить туда? Тогда мы сможем выяснить, побывал ли там Майкл.

Фиске покачал головой.

– Если те двое парней из тюрьмы, они наверняка все подчистили, возможно, даже перевели того, кто видел Майка, в другое место. И мы не можем рассказать об этом Чандлеру – у нас ведь нет ничего конкретного. Двое военных ищут сбежавшего заключенного – и что с того?

– Ну, если Рэйфилд и Тремейн работают в тюрьме, то Майкл вошел в логово льва. Даже если учесть, что вы не были близки в последние годы, я удивлена, что он не обратился к тебе за помощью. Тогда, возможно, остался бы в живых…

Джон замер, услышав ее слова, а в следующее мгновение закрыл глаза. До конца поездки он больше ничего не сказал.

Когда они вошли в дом Сары, Джон сразу направился к холодильнику и взял пиво.

– У тебя есть сигареты?

Она приподняли брови.

– Я думала, ты не куришь.

– Я не курил много лет. Но сейчас сигарета мне необходима.

– Тебе повезло. – Сара подвинула стул вплотную к кухонной стойке, сбросила туфли и встала на сиденье. – Я обнаружила, что чем труднее мне добраться до моего тайного склада, тем меньше хочется курить. Наверное, во мне есть ген лени.

Фиске смотрел, как она встает на цыпочки и тянется к самой высокой части шкафа – ее пальцы едва доставали до нужного места.

– Сара, перестань, позволь мне. Ты упадешь.