– Итак, что привело вас сюда в такое позднее время?

Джон протянул отцу упаковку с пивом.

– Плохие новости.

Старший Фиске напрягся и, прищурившись, посмотрел на них сквозь дым.

– Речь не о твоей маме. Я видел ее на днях, с ней всё в порядке.

Когда Эд произнес это, он бросил быстрый взгляд на Сару, и выражение его лица сказало все без слов – она «работала» с Майком.

Он снова посмотрел на Джона.

– Давай, скажи уже то, что должен, сынок.

– Майк умер, папа.

Когда Джон замолчал, у него появилось ощущение, будто он услышал это известие в первый раз, и почувствовал, как его лицо налилось краской, словно он слишком сильно наклонился над огнем. Возможно, он ждал встречи с отцом, хотел объединить свое горе с его… Он мог в такое поверить.

Джон чувствовал, что Сара смотрит на него, но не сводил глаз с отца. Наблюдая, как его накрыло отчаяние, он неожиданно обнаружил, что задыхается.

Эд вынул изо рта сигарету и уронил пепельницу, так сильно у него дрожали руки.

– Как?

– Ограбление. По крайней мере, так думают в полиции. – Джон помолчал и произнес очевидные слова, потому что знал: отец его спросит. – Кто-то его застрелил.

Эд вытащил банку пива из пластикового держателя, вскрыл ее и выпил все одним большим глотком. Сара смотрела, как поднимается и опускается его адамово яблоко.

Эд раздавил банку, прижав ее к ноге, и швырнул в стену. Потом встал, подошел к маленькому окошку и выглянул наружу. Сигарета висела у него на губе, он сжимал и разжимал кулаки, вены на предплечьях разбухали и снова опадали.

– Ты его видел? – спросил он, не поворачиваясь.

– Я ходил днем на опознание.

Его отец с перекошенным от ярости лицом резко развернулся к нему.

– Сегодня днем? Почему ты столько ждал, прежде чем сообщить мне это, мальчик?

Джон встал.

– Я пытался разыскать тебя целый день. Оставлял сообщения на автоответчике. Я узнал, что ты здесь, только после того, как спросил миссис Герман.

– С нее ты должен был начать, – возмутился его отец. – Ида знает, где я нахожусь. И тебе это известно.

Он сделал шаг к ним и сжал одну руку в кулак.

Сара, которая встала с дивана вместе с Джоном, отшатнулась, бросила взгляд на дробовик и вдруг спросила себя, заряжен ли он.

Джон подошел к отцу.

– Папа, как только я узнал про Майка, я позвонил тебе, а потом поехал домой. После этого мне пришлось отправиться в морг. Было совсем не просто опознавать тело Майка, но я это сделал. А дальше мой день вообще покатился по наклонной. – Он с трудом сглотнул, неожиданно почувствовав вину от того, что реакция отца причинила ему больше боли, чем известие о смерти брата. – Давай не будем ссориться из-за времени, ладно? Это не вернет нам Майка.

Когда он заговорил, казалось, гнев, наполнявший Эда, отступил, хотя спокойные, рациональные слова никак не объясняли и не уменьшали боль, которая его наполняла. Никто еще не придумал правильных слов, и не было человека, способного их произнести. Эд снова сел, мотая головой из стороны в сторону, а когда поднял ее, Сара увидела в его глазах слезы.

– Я всегда говорил, что не стоит гоняться за дурными вестями, они добираются до тебя быстрее хороших… Намного быстрее.

У него дрогнул голос, и он рассеянно затушил сигарету о ковер.

– Я знаю, папа, знаю.

– Они поймали того, кто это сделал?

– Пока нет. Они работают. Дело поручили отличному детективу, и я в некотором смысле ему помогаю.

– В округе Колумбия?

– Да.

– Мне никогда не нравилось, что Майк уехал туда работать.

Он мрачно посмотрел на Сару, которая окаменела под его обвиняющим взглядом.

– Людей там убивают из-за ерунды, – наставив на нее толстый палец, заявил он. – Безумные ублюдки…

– Папа, сегодня такое происходит повсюду.

Сара сумела взять себя в руки.

– Мне очень нравился Майкл, и я глубоко уважала вашего сына. Все в суде считали его замечательным. Мне очень, очень жаль, что так случилось.

– Он был замечательным, – повторил Эд. – Да, черт подери, был. Я никогда не мог понять, как у нас мог родиться такой сын.

Джон стоял и смотрел в пол, и Сара заметила боль у него на лице.

Эд огляделся по сторонам, и хорошие воспоминания о прежних временах, которые они проводили здесь вместе, начали наступать на него со всех сторон.