И чем больше я его узнавала, тем больше он мне нравился. Уверена, эквейт сможет помочь маме перенести боль утраты.

— Она заберёт Индин, — обреченно ответила Князю. — Обменяет её на меня.

Эквейт изменился в лице — побледнел, в лазоревых глазах вспыхнуло пламя и тут же погасло. Я успела разглядеть — неверие, принятие, боль и злость. Князь терпеть не мог, когда им помыкают, даже Богиня.

— Этому не бывать, — резко и чётко проговорил он. — Я не позволю.

— Индин — эквейтина, принцесса. Разве дочь Князя может пойти против воли Богини? Что скажут её подданные? Вы же понимаете, что она будет вынуждена уплыть в Дальние Пещеры. Думаю, лет через пятнадцать Индин воспримет это как высшую честь. Ведь находиться подле Богини — это очень почётно, не так ли?

— Кэтти, это ничего не значит…

— Я не хочу, чтобы вы выбирали между нами, — перебила его, до боли цепляясь пальцами за подлокотники. — Ни вы, ни мама… Это слишком жестоко и больно. И не хочу жить, зная, какой ценой получила это право на счастье. Я не могу лишить сестру всего. Это неправильно.

Я говорила спокойно и уверенно, но слезинка всё равно медленно скатилась по щеке, а за ней другая, третья… У меня так и не получилось их контролировать. Но стыдно не было. Сейчас с Князем мы как никогда хорошо понимали друг друга.

— Не надо никаких переговоров. Я поплыву в Пещеры как можно скорее. Как того требует долг… Это моё решение.

— Кэтти…, - попытался возразить Правитель.

— Вы только маме пока не говорите, хорошо? Ей нельзя волноваться… Я сама ей расскажу… Перед отъездом… Индин заслуживает счастья… Вы же будете рассказывать ей обо мне?

— Конечно, — кивнул, а в лазоревых глазах была такая жалость, что я, не удержавшись, громко всхлипнула.

— Спасибо. Берегите их с мамой.

— Ты еще можешь передумать.

Я в ответ лишь покачала головой и улыбнулась:

— Вы же знаете, что это невозможно… Но спасибо. Я пойду. Попробую лечь спать.

В палате было тихо и темно. Лишь в дальнем углу горел ночник, но его свет был столь тусклым и невыразительным, что почти ничего не освещал. Князь замер в дверном проёме, пытаясь привыкнуть к освещению и стараясь хоть что-то разглядеть. Свет из коридора бил ему в спину, и в палате стало чуть светлее.

Кровать была пуста. На мгновение его сердце охватила тревога. Но пациента он почти сразу нашел у окна.

Мужчина сидел на широком подоконнике, опираясь спиной о раму, и смотрел перед собой.

— Не помешал?

Едва заметное движение головой.

Отрицание.

Он даже не повернулся.

— Не передумал?

— Нет.

— Хорошо. Я позволю тебе отправиться к ней.

— Думаешь, мне нужно твоё позволение? — Александр всё-таки взглянул на него. Свет от светильника отразился в мёртвых карих глазах. — Мне нужен лишь транспорт.

— А об Алексии ты подумал? О родителях?

— Ты сказал, что я смогу отправиться к ней, — проигнорировав вопросы, произнёс мужчина.

Князь вздохнул. Что бы Эли ни говорила, чувство вины не проходило, наоборот, оно только усиливалось. Если бы он тогда не поддался на уговоры, если бы… Александр бы не улетел и не превратился в ходячий труп.

— Да. Послезавтра утром в Пещеры отправляется корабль с… послушницей. Его поведёшь ты. Устройство там несложное. Почти полностью повторяющее корабли, на которых ты плавал, когда служил у меня четыре года назад… Только тебе я могу доверить её сопровождение.

— Хорошо, — безразлично ответил тот и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

— Ты еще можешь отказаться… Саш, я же могу тебе помочь. Тебе надо лишь открыться, позволить заглянуть в мысли.

— Нет, — его тон не изменился. Всё то же равнодушие и безжизненность.

— Что бы с тобой ни случилось, всё можно исправить.

Мужчина всё-таки повернулся. И жуткая кривая улыбка исказила его когда-то красивое лицо.

— Я мёртв, Князь. Уже давно мёртв. А сейчас мне надо лишь выиграть спор.

Данный текст был приобретен на портале Lit-Era (№ 870483 24.10.2017).

Lit-Era — новая эра литературы

Князь пришел ко мне следующим утром.

Конечно, для девочек это было полной неожиданностью. Они были такие сонные, в смешных и нелепых пижамах. Жи-Жи к тому же решила сделать тонизирующую маску из какого-то местного растения, из-за чего её лицо было похоже на переспелый фрукт жуткого болотного цвета. В общем, к появлению Правителя Эквей они готовы не были.