Интересно, а он шутил или серьёзно боялся за свою честь? Оставалось надеяться, что шутил, потому что мне совершенно не хотелось выглядеть в его глазах похотливой девкой.

«А какая тебе разница, как он будет смотреть?» — прошептало противное сознание.

Если бы я знала ответ на этот вопрос. Вот не было печали — взяла и влюбилась.

А как не влюбиться, когда рядом такой мужчина? Сильный, умный и полный тайн. Вот эта его загадочность как раз и притягивала, заставляла всматриваться в него.

Остаток дня тоже прошёл незаметно. С Сашей мы больше не пересекались.

Он был занят в рубке, а я занималась ничегонеделаньем. Снова начала читать книгу об устройстве кораблей. Меня почему-то это успокаивало и отвлекало от тревожных мыслей.

Потом был обед в одиночестве и снова чтение. Сидя в своей каюте, дверь которой согласно договору не закрывала, я слышала, как Александр спустился вниз и ушел есть. Конечно, мне сразу захотелось пить. Но я прекрасно понимала, что сейчас нам надо встречаться как можно реже. Так будет лучше для всех.

Поужинав, еще некоторое время слонялась без дела, снова читала, а потом легла спать.

Мне снилось что-то яркое, как солнышко, воздушное, как облачко и приятное, как шерсть котёнка. И просыпаться совершенно не хотелось.

Резко открыв глаза, я села в кровати. Прижимая руку к груди, быстро осмотрелась, пытаясь понять, что же меня разбудило.

Тишина. Лишь едва слышно гудели приборы.

Вновь легла, но уснуть так и не смогла. Снова захотелось есть. Я ворочалась с одного бока на другой, но сна как не было, так и нет.

— От одной маленькой, совсем крохотной булочки вреда не будет, — решила я и отправилась на кухню.

Булочка была очень вкусная. Запив её соком, счастливо вздохнула и сладко потянулась. Была мысль съесть еще одну, но я отказалась. На ночь есть мучное вредно. А ночью тем более.

Я уже почти дошла до своей каюты, когда услышала тихий стон. Недоумённо застыв, взглянула в сторону комнаты Саши. Может, показалось.

Но только я хотела сделать еще один шаг, как стон повторился.

Мама всегда говорила, что любопытство сгубило кошку. Может, так и есть, но и остановиться я не могла. А вдруг ему плохо, или случилось что-то?

— Саш, — тихо прошептала я, подкравшись к его каюте. — Саша…

Тишина.

Я осторожно заглянула внутрь.

— Саша, у тебя всё в порядке? — всё еще шепотом спросила я.

В ответ раздался новый стон, полный боли и отчаянья.

Больше ждать не стала. Решительно вошла внутрь и взглянула на кровать. Мужчина метался в бреду, судорожно сжимал простыни и едва слышно шептал. Слов было не разобрать, но с ним явно что-то было не так. В свете небольшой лампы в углу каюты я увидела, что он весь покрыт блестящими капельками пота.

А вдруг мужчина заболел?

— Саш, — пробормотала я, осторожно кладя руку ему на лоб.

И это было ошибкой.

Он неожиданно распахнул глаза и, резко схватив за руку, швырнул меня на кровать. Тут можно было радоваться, если бы в следующую секунду сильные мужские руки не сомкнулись у меня на шее.

— Ты… что? — только и смогла прохрипеть я, пытаясь хоть чуть-чуть ослабить захват, и не могла. Он был слишком силён.

Я хрипела, извивалась, била его по рукам, пыталась дотянуться до лица — и не могла.

Его лицо было совершенно бесстрастно, а пустые глаза не выражали совершенно никаких эмоций. Словно передо мной был не человек, а робот. И это было так страшно, что словами не передать. Я никогда не видела его таким и понимала: если не очнётся и не придёт в себя, мне конец.

— Са-шшшшшш-ша, — из последних сил прохрипела я, чувствуя, как огнём горят лишенные кислорода лёгкие, а перед глазами замелькали яркие разноцветные огоньки, и просто начала терять сознание.

Но внезапно всё прекратилось. Давление на горло исчезло.

— Катя… Катенька…

Меня словно ветром сдуло с кровати. Я упала на пол и сразу же забилась в угол, одну руку прижимая к горлу, другую в защитном жесте выставив вперёд. Расширенными от ужаса глазами я смотрела на Переславцева, который всё ещё сидел на кровати, растерянно смотря на свои руки.

Кашель раздирал пульсирующее от боли горло, дышать было трудно, и я боялась потерять сознание.

— Катя… — с искаженным от отчаянья лицом Саша встал и сделал шаг ко мне.

Как же мне было страшно.