Голоса… самые разные — женские, мужские, детские. Одни смеялись, другие сердились, третьи что-то спрашивали у четвёртых, и так можно было продолжать до бесконечности. Их было так много — сотни, тысячи. Я слышала их, но не разбирала ни слова. Слишком много.

Глаза резануло острой вспышкой, вызывая слёзы. Теперь я не только слышала, но и видела. Размытые лица, неясные очертания, безликие тени и слишком яркие цвета вокруг. И вновь не могла зацепиться за конкретный образ. Они мелькали перед глазами с невероятной скоростью, не давая ни малейшего шанса разглядеть хоть что-то.

Гул нарастал, картинки мелькали всё быстрее и быстрее, становясь просто нескончаемым потоком ярких пятен.

Мысленно я уже не просто кричала — вопила от боли.

А когда сил уже не было и казалось, что больше вынести просто невозможно, еще немного — и глаза вылезут из орбит, из ушей хлынет кровь, пришло долгожданное избавление — я просто потеряла сознание.

Я гуляла по дорожке.

Красивая была дорожка, из желтого камня, и почему-то очень знакомая. Нет, умом я знала, что никогда здесь не была, но чувство «дежавю» никуда не делось.

— Не волнуйся, Кэтти, мы обязательно доберрррёмся до Изумррррудного горрррода, — сообщила мне большая зелёная ящерица с крыльями, которая низко летела рядом со мной.

Я не сразу поняла, что это маленький дракон, и почему-то совершенно не удивилась. Словно каждый день гуляю по дорожке из желтого кирпича в компании говорящего дракона по пути в Изумрудный город.

— И Богиня веррррнёт тебе серрррдце, — продолжал рассказывать дракончик.

Он был довольно симпатичный. Яркая зелёная чешуя на спинке и лимонная на животике, переливающиеся перепончатые крылья, круглая мордочка с огромными умными глазками и хвост с шипами.

— Какое сердце?

— Железного ррыцаррррря. Мы же идём его спасать.

— Правда?

Это было так интересно. Я никого раньше не спасала, обычно это меня выручали из беды.

— Угу.

Какой, однако, интересный сон. А в том, что это сон, я уже не сомневалась. В детстве это была моя любимая история. Про девочку Элли, Тотошку, Страшилу, Железного дровосека и льва, которые шли к великому волшебнику Гудвину, чтобы тот исполнил их самые заветные желания. А я шла к Богине за сердцем рыцаря. Весьма символично.

Некоторое время мы шли молча, я любовалась яркими пейзажами. Собирала цветы, которые росли у дорожки. Даже сплела из них два венка. Один себе, другой Тото.

Было красиво: лес, зелёная сочная трава и разноцветные цветы, которые пёстрым ковром стелились по ней. Голубое небо без единого облачка и яркое желтое солнышко. Свежий ветерок дарил прохладу, а высокие кроны деревьев защищали от палящих лучей.

— И долго нам идти?

— Не знаю, — дракончик вскинул крылья, словно пожал плечами. — Всё зависит только от тебя.

— От меня? И что я должна сделать?

— Для начала прррроснуться, — заявило пресмыкающееся, подлетело к лицу и дыхнуло на меня зелёным пламенем.

Я зажмурилась и охнула от боли, которая в одно мгновение, будто тиски, сдавила голову.

— Сейчас станет легче, — тихо произнёс знакомый мужской голос, и прохладная рука легла на лоб, даря такое необходимое облегчение. — Вот так, Кэтти, еще чуть-чуть.

И действительно стало легче. Судорожно вздохнув, я открыла глаза и увидела Князя, который сидел на краешке кровати и мягко мне улыбался, от чего в уголках лазоревых глаз возникли мелкие морщинки.

— С возвращением, Кэтти.

— Спасибо, — я осторожно осмотрелась, стараясь не делать резких движений.

В небольшой комнате царил полумрак, шторы были задёрнуты, и кроме нас двоих никого не было. Сердце тревожно сжалось, и страх накатил ледяной волной.

— А где Саша? — я попыталась сесть, но меня тут же уложили обратно. — С ним всё в порядке?

— Лежи. Не переживай, всё с твоим Александром нормально. Сейчас он за дверью разговаривает с твоей мамой. Мне с трудом удалось выгнать их обоих. Они не хотели оставлять тебя ни на минуту и страшно мешали сосредоточиться.

Еще лучше.

— О чём они разговаривают?

— О том, что произошло с вами за эти две с половиной недели. И каким образом Богиня тебя отпустила.

— Она меня не отпускала. Мы вообще до неё не добрались, — тихо ответила ему.

— Это мы уже знаем. Но твоя мама жаждет знать подробности. А также пытается смириться с новым для себя статусом.

— С каким статусом? — сразу насторожилась я.

— У вас на Земле это называется страшным словом — тёща, — ехидно заметил Князь.