Но Саша всё продолжал доводить меня до безумия, касаясь, лаская и целуя, и всё ещё не переходил к главному. Мужчине нравилось держать меня на грани безумия.

— Не… могу, — прохрипела я из последних сил, дрожа от жгучего болезненного желания.

— Можешь…

В ответ я исступлённо замотала головой и вскрикнула от волны, которая поднялась от низа живота и пронеслась по всему телу, вызывая сладкие судороги наслаждения.

— Вот так… умница, — прошептал он, нависая сверху.

И начался второй раунд битвы, в которой испокон веков нет проигравших и нет победителей. Лишь огненная страсть.

— Кэтти, закрой глаза, глубоко вдохни. Вот так… еще раз… сосредоточься на собственном дыхании. Представь, как твои лёгкие раскрываются, впуская воздух. Думай только о дыхании, — голос Князя был тихим, монотонным и успокаивающим. — Выбрось всё из головы и расслабься.

Обычно я вслушивалась, действовала согласно его указаниям и ни о чём не думала. Но это было раньше. Сейчас все мои мысли были только о Сашке, который сидел в соседней комнате вместе с мамой.

Сегодня они должны перейти на новую стадию в процессе излечения, и я волновалась и боялась, что что-то пойдёт не так.

— Кэтти, ты отвлекаешься.

Вздохнув, я открыла глаза и виновато взглянула на отчима.

— Простите.

— У них всё нормально, — сразу поняв, что именно меня сейчас волнует, произнёс эквейт.

— Но почему это делает мама, а не вы? У вас же опыта больше.

— Потому что Эли — эмпат. И сильный эмпат, это её поле деятельности.

Я только и могла, что кивнуть.

Мы уже восьмой день жили в квартире, практически не выходя на улицу. Еду и продукты нам привозили, а Князь и мама каждый день приходили в гости.

Наверное, первый приход мамы к нам я запомню на всю жизнь. Она пришла примерно через два-три часа после моего приезда. Мы как раз выбрались из постели и готовили небольшой перекус.

Нет, мамочка не кричала, не устраивала истерик, не тянула меня домой. Тихо зашла, тихо села на диван, сложив руки на коленях, и только потом взглянула на меня. Ей хватило одного взгляда для того, чтобы у меня ноги подкосились, и я едва не упала на пол. Слава богу, Саша вовремя успел подхватить и помог сесть в кресло, а сам остался стоять за спиной, поддерживая меня за плечи.

Князь молча пристроился у окна.

— Мама….

— Взрослая, да? Самостоятельная? Мнение матери не интересует.

— Элиза, — попробовал вмешаться Сашка, но не получилось, мама буквально пригвоздила его злым взглядом.

— Помолчал бы. Тоже мне герой нашёлся. Ладно Кэтти, она же ребёнок неразумный, а ты взрослый мужчина. Как ты мог это допустить? Неужели её жизнь для тебя ничего не значит? — в её голосе прорезались эмоции, которые она старательно держала в себе, пытаясь выглядеть собранной и сосредоточенной.

Она переживала, очень, только невероятная стойкость и сила духа не давали ей сорваться на крик. Мама всегда вызывала у меня восхищение и гордость, но сейчас она превзошла все мои ожидания.

— Мам…

— Помолчи. Исполнять не собираешься, так хоть выслушай. Вы вообще отдаёте себе отчёт в том, что происходит или за своими гормонами ничего не замечаете? — напряжённо спросила она, внимательно осматривая нас двоих. — У одной любовь неземная, а другого… другой частью тела думает. Решили, что всё будет как в сказке — победили зло и жили долго и счастливо?

— Эли, не перегибай палку, — вмешался до этого молчавший Князь.

— А с тобой я потом поговорю. Еще раз… Мужская солидарность или очередной твой эксперимент? Только я предупреждала, что не позволю никому пользоваться моим ребёнком!

— Не болтай глупости, я не ставлю на Кэтти эксперименты, — с досадой ответил эквейт.

— А вот я уже в этом не уверена. Решил поиграть с пограничным состоянием. Вы вообще знаете, сколько факторов может спровоцировать всплеск? Любое неосторожное движение или слово — и добрый милый дядечка становится маньяком-убийцей.

— Элиза! — нахмурился Сашка. — Я понимаю, ты пытаешься переубедить дочь, но выбирай выражения.

— Помолчи и лучше представь такую картину! Потемнеет перед глазами, сознание помутится, откроешь глаза, а на полу окровавленное тело лежит.

— Саша так не поступит!

— Твоего Саши в этот момент не будет! — её голос, наконец, сорвался. Сглотнув, мама тяжело задышала, а голубые глаза заблестели от накопившихся слёз. — Кэтти, как же ты не понимаешь, глупая, он же может убить тебя.