С минуту в комнате искрило. Тишина была наэлектризована.

— Еще несколько секунд и у меня начнется гипоксия, — вежливо напомнила я, что его рука все еще сжимает мою шею.

— Что ж, и впрямь. Хватит мериться причиндалами, — разжав ладонь, согласился он.

— Учитывая, что ты по любому в пролете, ведь у меня их два!

Ирония разбила воздух, который можно было резать ножом, и атмосфера стала более-менее подходящей для ведения конструктивных диалогов.

— Откуда ты так…

— Валентин поднатаскал. Где он сейчас?

— Я не знаю, — он что-то скрывал. А я разрывалась между двумя желаниями — выведать все, что ему известно о моем бывшем и навсегда вычеркнуть из памяти этого демона. Но прежде, чем я успела продолжить тему, он перехватил инициативу, — мы должны сотрудничать потому, что это спасет жизнь твоей подруге.

Я улыбнулась, отметив про себя, что с точки зрения ведения переговоров, в которых я была сильна благодаря своей работе в рекламном агентстве, это было правильное начало. Мой кивок в темноте не заметил бы человеческий глаз, но вампир прекрасно распознал этот жест как поощрение к дальнейшим словам.

— Сейчас Катилина похищена. Но мы работаем в этом направлении, и вскоре будем знать ее местоположение.

— Я слышала, что из больницы ее увел какой-то амбал…

— Это был наш человек…

— О да, было очень умно с вашей стороны увозить из безопасной больницы человека с сотрясением мозга. Она не супер-герой, к вашему сведению и вполне себе способна внепланово скончаться…

— Ты заткнешься?

— …да, молчу.

— Для того чтобы вызволить ее из беды, необходима твоя помощь. Нам нужно знать все о существе, которое подставило Валентина.

— В смысле, подставило? — я не особо понимала, что имеет в виду вампир.

Он подбирал слова. Даже в темноте я ощущала, что его лицо изменилось, что на нем сейчас, в эту минуту успело смениться несколько разных эмоций.

— Мы думали, что Валентин хотел убить… одну из наших.

— Ой, вот только не надо сейчас блюсти свой пресловутый кодекс. Я о вас знаю больше, чем о родной матери, можешь называть вещи своими именами…

— Откуда Валентину было столько известно о вампирах?

— Было?

— Вы же расстались? — спохватился он.

— Я этого не говорила…

— Нет, ты сказала, просто не помнишь, — настаивал он.

— Если ты не выложишь сейчас все, как есть, я всажу тебе кол в грудь, будь уверен, я отыщу его в темноте и засуну так глубоко, что он выйдет с другой стороны, доставив тебе такие муки, которые ты и представить не можешь!

Он не медля и не раздумывая отрезал:

— Валентин мертв.

Я задохнулась. Никогда раньше не думала, что слова можно ощутить физически. Что они способны причинить боль гораздо большую, чем все острые предметы мира. Мое сердце перестало биться, в комнате была идеальная тишина…. когда ее прервал первый удар нового сердца, я почувствовала, что часть меня навсегда погибла от этих слов. Ведь это первый удар сердца без него.

— Повтори, — шепотом попросила я, чувствуя, как крупные капли слез падают на мои ладони. Он шумно вдохнул и спокойно повторил:

— Валентин мертв.

После долгого молчанья я смогла выдавить лишь три слова.

— Кто это был?

— Тот, кто похитил Катилину, — не задумываясь, ответил вампир.

Заглянув в глаза темноте, я протянула руку к мужчине и, прочертив ею линию от подбородка до центра груди, отрезала:

— Если ты солгал… — мой острый ноготь впился в кожу вампира, — я убью тебя.

— Наверное, ты хорошо разбираешься в том, о чем говоришь?

— Поверь, не хуже, чем в рекламном бизнесе, — укрываясь одеялом, я легла обратно в постель.

— Ты так и не ответила.

— У меня слишком мало сил… тебе нужно поговорить… о нем… с кем-то еще…

— О ком «о нем»?

Я повернулась, не в силах дышать, моя грудная клетка была сдавлена грузом осознания, что Валентин больше никогда не перешагнет порог моего дома, больше никогда не скажет «привет, тигренок», и никогда не обнимет. Часть моей жизни была вырвана и искромсана. Вампир действительно не знал, какая сила противостоит им. Увы, но я на себе чувствовала, что это за сила и уже которую ночь все крепче убеждаюсь, что…

— Это дхампир.

Глаза незнакомца расширились, и уже через секунду он исчез из комнаты, оставив в напоминание о себе лишь легкий аромат миндаля.

Женщина сидела у камина, чуть сгорбившись, и вязала. Человеческие женщины, не терпящие технических новшеств, очень любят сидеть у камина и вязать всякие никому не нужные вещи. Это был ее способ психотерапии. Однако странно наблюдать за вязанием существо столь могущественное и непоколебимое. Воздух мелко задрожал и она, на долю секунды насторожившись, вновь окунулась в свое дело, сурово проговорив: