– Нет, – слабо улыбнулся Харлан, – дело обстоит как раз наоборот. Она представила меня одному из директоров – Герберту Докси.

– Познакомились ли вы через нее с другими директорами?

– Нет.

– У вас имеется дома коллекция револьверов?

– Да, у меня было семь револьверов.

– А сколько их у вас сейчас?

– Я выбрал полную квоту по револьверам, включая тот, который был конфискован полицией и который фигурирует в деле в качестве вещественного доказательства.

– Так что у вас осталось шесть револьверов?

– Верно.

– Вы слышали показания свидетелей относительно револьвера, фигурирующего в деле как улика и относительно которого считается, что фатальный выстрел был сделан именно из него?

– Да.

– Это ваш револьвер?

– Мистер Мейсон, – сказал свидетель, – ваш вопрос ставит меня в весьма затруднительное положение. Я не хочу давать показаний, которые могут повредить моей жене, и…

– Тем не менее, – ответил Мейсон, – я хочу, чтобы вы ответили, невзирая на то, удобный это вопрос или нет.

– Ну… я… да, это мой револьвер. Я заказал его и послал свою секретаршу его выкупить. Вот почему мое имя в регистре записано не моим почерком.

– Хорошо, теперь следующее. Ваше знакомство с миссис Клаффин состоялось на чисто деловой почве, не так ли?

– Что вы хотите этим сказать?

– Вы виделись с ней достаточно часто?

– У нее были проблемы с недвижимостью, поэтому…

– Отвечайте на вопрос. Как часто вы с ней виделись?

– Достаточно часто.

– Она жила в одиночестве в доме, расположенном к северу от участка земли, принадлежащего «Силван Глэйд Девелопмент Компани»?

– Да.

– Приятный такой домик?

– Да.

– Обсуждали ли вы с ней когда-нибудь вопросы ее личной безопасности, ведь она жила на отшибе, вдалеке от всех?

– Возражаю против вопроса как несущественного и не относящегося к делу: речь идет не о фактах, а об устных заявлениях, – сказал Гамильтон Бергер.

– Протест поддержан, – постановил судья Сидгвик.

– Давали ли вы миссис Клаффин уроки стрельбы из револьвера? – изменил формулировку вопроса Мейсон.

– Да.

– Какой револьвер вы при этом использовали?

– Один из своих.

– Из вашей коллекции?

– Да.

– Давали ли вы Рокси Клаффин когда-нибудь какой-нибудь револьвер из вашей коллекции, чтобы она могла при случае защитить себя?

– Протестую! Вопрос несущественный, не относящийся к делу, – сказал прокурор.

– Протест отклоняется, – заявил судья: в его голосе внезапно и явственно прорезался интерес к происходящему.

– Отвечайте на вопрос, – настаивал Мейсон.

– Я… собственно… ну да, давал.

– Когда?

– Э-э… где-то в апреле.

– То есть за два месяца до убийства?

– Что-то вроде того.

– Оружие все еще у нее?

– Нет. Миссис Клаффин вернула его мне.

– Когда?

– Протестую против неверного ведения допроса, против несущественных, не относящихся к делу вопросов, – сказал Бергер.

Судья Сидгвик посмотрел на Мейсона, затем посмотрел на окружного прокурора. Что-то в лице адвоката заставило его поплотнее усесться в своем кресле и сказать:

– Протест отклоняется. Отвечайте на вопрос.

Харлан сказал:

– Она вернула мне револьвер тридцатого мая. Сказала, что боится оружия больше, чем бродяг, к тому же так плохо стреляет, что все равно ни в кого не сможет попасть.

– Это было тридцатого мая?

– Да.

– Что вы сделали с оружием?

– Вернул в свою коллекцию.

– Когда?

– В тот же день.

– Что это было за оружие?

– Револьвер системы «смит-и-вессон».

– Схожий с тем, который фигурирует в деле как вещественное доказательство со стороны обвинения?

– Да, тот же тип. Я покупаю револьверы парами, и, когда соревнуюсь с приятелями, у нас обоих однотипное оружие.

– Вы где-нибудь регистрируете номера ваших ружей и револьверов?

– Протестую против вопроса как против несущественного и не относящегося к делу, – заявил Марвин Пирсон, судебный заседатель. – С позволения суда, я должен указать на то, что защита в своих вопросах далеко отошла от сути дела.

– Протест отклоняется.

– Да, я записываю номера.

– Этот список при вас?