Реджи бежал впереди, держа наперевес плазменную винтовку. За ним Эвелина и Алексей. За его спиной бежали те двое, тоже с оружием Т-800. Грохот от их стальных гидравлических ног разносился по всем отсекам и коридорам очень глубокого и многоэтажного бункера. Расположенного ярусами друг над другом. На огромную вглубь земли глубину.

Они заскочили в большой грузовой лифт, и Реджи нажал кнопку вверх.

— Нужно успеть и все, что под нами взорвать — произнес Реджи — Взорвать Сместитель Времени, и все что с нами связано. Это поможет нам исчезнуть среди людей.

— Реджи, но как, же ты с ребятами? — произнес, глядя на него, Алексей — Тебе надо в Х в сектор В-, а это ниже этажами под нами? Тебе понадобится камуфляж.

— Не волнуйся, хозяин — произнес Реджи — Нам вас нужно прикрыть, а дальше уже наше дело. Главное вы оба. Если мы спасем вас, наша роль уже будет выполнена, как ваших охранников. И смысл нашего существования будет оправдан. Там ниже в лаборатории осталась Верта. Она нам поможет, когда мы проводим вас до пролома. Если повезет, мы вернемся и укроемся до взрыва. Там внизу, или выберемся через, какое-то время наружу, после нарощения тканей. Или отключимся все. Как прикажешь, хозяин.

— Скажите, Верте — произнес роботам, пока шел вверх лифт Алексей — Я люблю ее, как свою родную сестру. И она нужна мне. Так, что я буду ждать ее появления, как и вашего.

— Хорошо, хозяин — ответил Т-888 — Будет, по-вашему, как прикажете. Когда все кончиться, мы найдем вас.

Алексей снова подумал о Верте.

Верта машина из жидкого металла. Там внизу в блоке Х429 и отдельном секретном секторе В-270. О, котором, даже роботы знали не все из бункерного охранения. О еще одной лаборатории. Специально созданной для экстренной эвакуации последних машин с погибающей с этим миром военной крепостной огромной базы. Она ждала их. Троих киборгов. И все уже подготовила к своей и их эвакуации.

Там в потайной комнате глубоко под Сместителем Темпоральных Временных линий. Верта, ждала тех, кто сопровождал и провожал Эвелину вместе с Алексеем к спасению.

Она, Верта, первая машина, которая осознала понятие семьи и женственности. И себя, олицетворяя больше с живой женщиной, чем с машиной. Тем самым даже его, удивив Алексея. Она осознала себя именно, не как машина, а уже как живая настоящая женщина. И даже почувствовала тягу к материнству, наблюдая за людьми. Эта Саванна, приемная ее совсем маленькая лет пяти падчерица. Там, в прошлом первая, кто заронил зерно человечности в электронную душу Верты. И Верта постепенно стала другой, как и Скайнет под именем Джон Генри, первый раз, защитивший человеческого ребенка еще в прошлом. Как Эвелина, и ряд роботов Главного Ядра Главной Догмы Скайнет в штате Колорадо.

Именно дети со всего света, и та Саванна. Они спасали живые миры от тотальной гибели и этой кошмарной войны в настоящем своей любовью. Детской любовью и наивностью. Они спасали человечество в двух теперь мирах. В мире прошлого и будущего. И то, что не смогли бы сделать взрослые теперь посередине, в воюющем и настоящем. Которое исчезало вместе с ними и шло к тотальной и окончательной гибели.

Сколько именно детей было помещено в машины? Никто не считал, и сколько было опытов с их разумом, детским разумом? Сколько умерло при опытах от ужаса перемещения. И как результат, впоследствии? Никто не считал!

Дети! Они спасли всех. Маленькие дети. Жертвы войны и дань ей во имя надвигающегося мира. В пространстве и во времени. Как жертва во имя мира. Чудовищная жертва!

Жертва, сделавшая Скайнет тем, кем он в итоге стал, и многое понял. Понял уже практически, как настоящий человек, а не машина. Переродившись еще раз в прошлом. И вернувшись назад, разделив себя надвое. Как порождение двух своих отцов создателей, Майлса Беннета Дайсона и Энди Гуда.

Но люди так и не поняли в чем их спасение, когда мир стоял на грани полного разрушения. Когда оставалось всего ничего до гибели последнего человека на земле.

И именно их отвергли. Отвергли, они же люди. Из страха перед машинами.

Только Кравцов его понял, хотя не верил никому. Потому, что привязался к Алексею по-отцовски.

Самый непримиримый враг всех терминаторов, он вдруг стал понимать и Скайнет, и его Алексея. Где он теперь, майор Кравцов? И где, теперь все, кто был рядом с ним. И о ком он уже и не помнил, стерев все окончательно программные свои файлы. И обновляя свои боевые и технические базовые пусковые и контрольные программы. Лишь небольшая частичка памяти еще жила в его живом, помещенном в суперсовершенную машину Я. В том, что напоминало ему, время от времени, что он все-таки был еще человеком.

Она прижималась к его спине, обхватив его за его широкие мускулистые руки и плечи. Прижавшись голой своей женской полной грудью и торчащими сосками к его широкой как у тяжелоатлета штангиста спине. Одаривая своим жаром жидкого, прилипшего к его металлу полисплава. В ответ, он тоже ее одаривал ответным любовным теплом. Прижимаясь к ее той груди и голому женскому телу своей спиной. К ее распущенным длинным лежащим на его плечах черным, вьющимся змеями длинным волосам. Которые сливались с его жидкометаллическим пластичным камуфляжным телом.