Когда правительство и громоздкая, полуразвалившаяся колымага Генерального штаба осенью тридцать шестого укатили в Валенсию, Рохо остался с несколькими офицерами в подвале министерства финансов. Его группа да два–три человека из хунты обороны образовали штабной центр Мадрида.

Его ценил Горев, о нем писал Кольцов, с ним советовался Хосе Диас, но начальники — непосредственные и повыше — не замечали. Нет лучшего средства развлечь генерала Асенсио, правую руку Лярго Кабальеро, как сказать гадость о Винсенте Рохо, этом очкарике, книжном черве, влюбленном в «гран капитана».

Была у Рохо слабость — он повсюду возил с собой бронзового «гран капитана» — скульптуру самого почитаемого им средневекового полководца Гонсалеса Фернандеса де Кордова.

Сейчас она украшала кабинет генерала Рохо, где шла предварительная наметка будущей операции.

С первых шагов — проблема. Нельзя всесторонне готовить операцию, не привлекая целиком Генштаб, службы, минуя штаб Центрального фронта. А привлечь… Рохо не раз представлялся случай убедиться, чем это кончается.

Задания от сих до сих? И выполнят от сих до сих, принесут бумагу с грифом «Секретно», с высокопарными фразами. Чем ничтожнее бумага, тем охотнее метят знаком секретности, рассчитывая «засекретить» ее легковесную многозначительность.

Он советуется — не жалуется, никогда не жалуется — с командармом Штерном, атташе Горевым: не привлечь ли к разработке командиров частей, выборочно, прощупывая одновременно, на что пригодна бригада, дивизия? Командарм одобряет и рекомендует попутно инспектировать часть, составить собственное о ней мнение. Советские товарищи — в полном распоряжении генерала Рохо.

Впервые Вальтер чувствовал: операция разрабатывается. Отрадно даже, что Рохо, вызывая его на откровенность, сам не спешил выложить карты. Правильно, правильно, генерал. Штабная служба — не хмельное застолье, душа нараспашку ни к чему.

Сам он испытывал нечто вроде преклонения перед штабом. Верно изречено: война штабов — война умов. Его пристрастие к карте, доскональному докладу, четкому рапорту — от почитания штабной культуры, привитого еще в Академии, потом — Александром Васильевичем Горбатовым, от въедливого педантизма Алексея Макаровича Перемытова.

— Скрытность, всемерная скрытность перегруппировки. Это я из собственного опыта, товарищ Рохо.

— Всемерная, — задумался Рохо, — всемерная… Штаб Центрального фронта поставлен в известность о предстоящих учениях. Потому и перегруппировываем.

За год войны Винсенте Рохо из кабинетного мудреца превратился в изощренного и отважного штабного деятеля.

— На всякой перегруппировке, на всякой операции учимся… Вы спрашивали, о чем обычно забывают. Нелишне запросить прогноз, предположительное число солнечных дней, количество осадков.

Рохо записал в рабочей книжке, негромко постучал карандашом, подбадривая Вальтера: давай выкладывай, не до амбиции.

— Штаб разведает резервы. Наличные и какие могут появиться. Но при угрожающем для себя характере противник осуществит дополнительную мобилизацию.

— Учли. Исходя из линии фронта примерно на май.

— Она меняется, и не в нашу, увы, пользу. Призывной контингент у Франко увеличивается. Я о Севере…

На Севере, под Бильбао, мятежники наступали, пользуясь господством в воздухе, а также изоляцией Страны басков, отторгнутой войной от остальной Испании. Не овладев, вопреки клятвам, Мадридом, Франко готовил союзникам сюрприз — Бильбао.

Эхо Северного сражения перекатывалось по кабинету Винсенте Рохо. Нельзя усилить фронт в Стране басков, но можно вынудить неприятеля оттянуть энное количество полков, стволов, самолетов.

Подготовка новой операции под Мадридом велась основательно. Но для нее ощутимо не хватало времени.

Вальтер видел: возле его дома остановился «быоик», вылез Кольцов. Часовой, узнав в лицо, приветственно вскинул кулак. По тому, как шел Кольцов, подняв плечи и опустив голову, он догадался: не ради веселья и не от скуки этот визит.

Не успел Кольцов вернуться из Бильбао — гибель Лукача. Осколок настиг, когда дивизия Лукача начала атаки на Уэску, чтобы помочь Северу.

— Не тратьте времени, не разжевывайте: война без жертв не бывает. Не старайтесь развлечь праздной болтовней.

Ничего этого делать Вальтер и не намеревался. Но Кольцов, как заведенный.

— Задайте вопрос: что там, в Москве? Будете сто двадцать пятым. На месте белокаменная. Метро функционирует. На Театральной девушки в косынках продают сирень, в меде духи «Красная Москва», в Большом мосторге…

Меньше всего Вальтера интересовала мода на духи и Большой мосторг.

— Просьбу выполнил. Ни о чем не просили? По собственному почину позвонил вашей жене, кланялся. У них все в порядке.